Поэтому данной профессии, в рамках рубрики «Архангельск-Портленд – города побратимы» мы решили посвятить несколько публикаций. И начать, конечно, с истории.
Во время визита архангельской делегации в Портледе мы посетили «Музей пожарной охраны». Десятки экспонатов хранят сотни историй. И несколько из них я готов вам пересказать сегодня.
Но перед этим представлю нашего экскурсовода. Дейно Дориен 30 лет отслужил в пожарной части Портленда. Большую часть карьеры работал спасателем в центре города и некоторое время на пожарных машине, катере и в аэропорту.
В Портленде (я вам не скажу за всю Америку) пожарные, вышедшие на пенсию, автоматически становятся членами одноименной ассоциации. К их числу принадлежит и Дейно Дориен. А вот к вопросу о значение его шикарных усов, какие можно встретить у многих пожарных по всему миру, мы еще вернемся по ходу материала.
Здание, в котором располагается «Музей пожарной охраны» (или возможен такой вариант перевода «Музей пожарного дела»), было построено в 1837 году. Тогда у него было три функции: пожарная станция, школа для девочек (на верхнем этаже) и помещение для голосования. Некоторое время и сами пожарные жили здесь же. Но пожарной станцией (всё-таки это была основное предназначение здания) оно перестало быть в 1966 году.
В музее наглядно представлены все этапы развития пожарной службы: от ручных повозок через паровые двигатели и к современной технике.
Как правило, старшее поколение пожарных-пенсионеров становится хранителями экспонатов, которые передаются из поколения в поколение.
Так что, по сути, данный музей возник не по задумке, а по потребности. Еще 20 лет назад здание пустовало. Но когда накопилось большое количество экспонатов, их решили объединить в одном месте. Музей создавался усилиями пожарных-добровольцев.
И сегодня любой житель Большого Портленда может прийти и наглядно, в развитии, увидеть историю пожарного дела. Вход, в принципе, бесплатный. Но, есть негласное правило: посетители в качестве благодарности оставляют пять долларов, так как поддержание музея в рабочем состоянии тоже требует средств.
Начиная экскурсию, хранитель музея Дейно Дориен показывает на пожарное ведро, которое в начале XIX века должен был иметь каждый житель города. Ведь, если случался пожар, звонили в колокола и люди, хватая свои ведра, бежали к месту пожара.
Выстраивались следующим образом: мужчины и сильные отроки по одну сторону, женщины и дети – по другую. Первые по цепочке передавали вёдра с водой, а вторые – пустую тару обратно.
Интересно, что все вёдра были именными. В прямом смысле - на них были выгравированы имена владельцев. А когда заканчивалось тушение пожара, то вёдра выставлялись на крыльце горсовета, и хозяева забирали своё имущество.
Конечно, такая традиция утрачивается не только в сегодняшней Америке, но и, как мне кажется, в любой стране мира – неважно с каким числительным - первая, вторая, третья…
Далее хранитель музея показывает некую «штуку», которую пожарные в прежние времена носили в своих карманах. И задает вопрос: у кого-нибудь есть мысли, зачем она нужна? В ответ озвучивается версия: наверно, для того, чтобы открывать двери.
«Нет, – отвечает Дейно Дориен. – Она нужна для кровати. Это кроватный ключ (именно его Дейно держит на фото – прим. ред.), которым пользовались сотни лет».
Оказывается, в прежние времена самым ценным имуществом в доме были кровати. Их заказывали из Англии (в США кровати не производили), чтили, как особую ценность, и передавали из поколения в поколение.
Поэтому во время пожара, спасатель (выражаясь современным языком) обязательно при помощи этого ключа разбирал кровать и выносил её, сберегая от огня. А другая группа пожарных заходила с большими сумками и вытаскивали из дома всё остальное добро.
Следующий стенд музея – это знаки, являющиеся символами страховых компаний. Они (то есть, знаки) висели на крыльце каждого дома, чтобы было понятно, какая страховая компания его обслуживает. Соответственно, в случае пожара каждая фирма посылала на тушение своих пожарных. Но если случался крупный пожар, конечно, тушили общими усилиями.
Интересный закон. Если кто-то стащил твой знак и повесил на свой дом, а сотрудники страховой компании приехали и потушили в нём пожар, то, когда выяснялась правда (это было сделать достаточно просто, прочитав страховые документы), представители пожарного департамента приезжали к лгуну-воришке и сжигали его дом.
А если серьезно, то экскурсовод просто пошутил, подчеркнув, что эти знаки никто и никогда не воровал.
«Вот первая пожарная машина, ребята, – продолжает экскурсию человек с шикарными усами. – Эффект её работы измеряли не в литрах-галлонах, как мы считаем сегодня, а в расстоянии, на которое она способна подавать воду. Оно составляло в среднем 70 метров».
В 1866 году произошел великий пожар в истории Портленда. 4 июля (День независимости США – прим. ред.) люди готовились к большому празднованию, приехала масса гостей. Но два маленьких пацана начали играть с бенгальскими огнями - и вспыхнул пожар на одной из центральных улиц города. Ситуацию усугубило то, что накануне была очень сухая весна и стояло такое же лето.
В в те годы никаких гидратов, разумеется, ещё не было. А воду доставляли цистернами или черпали из океана. Но в тот день, по иронии судьбы, был низкий отлив, и насос не мог обеспечить бесперебойную подачу воды.
В результате, город выгорел до такой степени, что сегодня лишь в музее можно увидеть остатки церковных колоколов.
В те дни сгорело около 1 500 зданий и порядка 10 тысяч человек остались без крова. К слову, в те годы население города составляло примерно 30 тысяч человек. То есть треть жителей города оказались бездомными всего за 15 часов.
На помощь приезжали даже пожарные из Бостона, было перекрыто все ж/д движение… Но, по сути, пожар остановило лишь то, что огонь ушел в малонаселённый район города, где уже нечему было гореть.
И пока заново не отстроили спалённый город, около двух лет народ жил в палатках. В том числе и зимой… И даже через три месяца люди обжигали руки, касаясь той золы.
Можно, конечно, уточнение «и зимой» воспринять за шутку, так как, например, лишь в конце октября в Портленде температура приближается к нулю. При этом листья на деревьях остаются и жёлтыми, и зелёными, и красными… Что было для меня удивительно: вроде и заморозки, а голых ветвей нет.
Но речь не о том. Возвращаясь к основной теме, замечу, что и в этой части Америки на Рождество бывает снег, поэтому зимовать в палатках – это, конечно, жуть.
Замечу, что этот пожар случился еще до великого чикагского пожара (продолжался он с 8 по 10 октября 1871 года). Но только после трагедии в Чикаго, американцы решили сделать противопожарную сигнализацию, а также начали сооружать трубопровод, чтобы на пожарах всегда была обеспечена бесперебойная подача воды.
При этом первые водопроводные трубы делали из дерева: вырезали сердцевину, соединяли бревна и получалась труба. И только в конце XIX века перешли на чугунные трубы.
«Мы прошли от ведер до ручной помпы и теперь у нас начинается паровая эра», - продолжает экскурсовод.
Примечательно, что переход от ручной попмы к паровым машинам был отрицательно воспринят большинством пожарных. Дело в том, что для работы с ручной помпой необходимо было 60-80 человек, а с паровой машиной могли обращаться всего двое.
В тот период родились два выражения, которые сохранились в лексиконе пожарных до сих пор. Первое: если они вчера тушили большой пожар, то сегодня говорят, что «вчера нам пришлось побегать». Ведь в паровую эру и людям, и лошадям приходилось бежать, чтобы разогнать эту машину.
Второе: когда покупают машину, полностью укомплектованную по последнему слову техники, то говорят, что «она имеет все свисточки и колокольчики». Это выражение также появилось после знакомства человека с паровой машиной.
P.S. А ответ на вопрос «Почему многие пожарные носят столь большие и густые усы?», одинаков, как в России, так и в Америке. Фактически они заменяли противогаз. Все просто: когда вы дышите через усы, выбраться из задымленного помещения значительно проще. Таковы секреты профессии. С появлением специальных противогазов прикладное значение густых длинных усов утратилось, но сами усы остались - теперь уж как дань традиции.
На фото: ручная повозка (в России её назвали бы "трубный ход"), которую к месту пожара толкали 60–80 человек. Такое количество было необходимо не из-за тяжести повозки, а потому что люди, качая воду, выдыхались через две-три минуты. Да, на столько хватало крепких здоровых мужиков. И тут же срочно требовалась новая смена.
«А 30 лет назад, во время праздника, мы выгнали эту повозку и предложили людям поработать с ней. Через две минуты все устали»,– шутит Дейно.
Как правило, пожарными были волонтеры, большинство из которых – бизнесмены. Для них это не было зазорным, поскольку если ты служил в «пожарке», то обладал большой политической властью. И не только в Большом Портленде, а и в таких политических и экономических центрах, как Нью-Йорк.
А что касается истории Портленда, то в 20‑х годах один из общественно-политических деятелей пытался ввести запрет на продажу алкоголя. Ничего не получалось. И удалось ему это лишь тогда, когда он стал начальником пожарной части.
Исследование для данной статьи проведено при частичной финансовой поддержке Программы Центра лидерства «Открытый мир». Выраженные в статье мнения принадлежат автору и не обязательно совпадают с позицией Центра.
Олег Плахин, заместитель главного редактора ИА "Эхо СЕВЕРА"