Вообще, удивительно, как в интернет и анонимные телеграм-каналы утекают документы полицейского следствия. Едва ли это делает Фёдорова или её адвокаты — они последние в списке тех, кому это выгодно. К тому же у них подписка о неразглашении.
Но сливы материалов идут, и поэтому невозможно отделаться от мысли, что супер профессиональное следствие, которое уже понаделало много фатальных ошибок, просто сливает то, что есть, дабы создать определённые фон.
Итак, сливные медиа-бачки утверждают, что Фёдорова, не закупив для больных в архангельских учреждениях здравоохранения смеси (добавляются в еду), фактически стырила бюджетные деньги. Пострадавшим от действий Фёдоровой признан следствием Минздрав. Причём от Минздрава никаких заявлений или инициатив не было ни при министре Меньшиковой, ни при министре Карпунове, ни при (не к утру будет упомянут) министре Герштанском.
То есть полицейское следствие признало Минздрав пострадавшим помимо его воли.
Следствие рассуждает так — если Минздрав, значит, бюджет.
К сожалению для полицейского следствия, мы вынуждены констатировать — это фатальная ошибка. Фатальная для перспектив дела. Суть в том, что наличие и правильное определение пострадавшего — ключевой квалифицирующий признак в любом уголовном деле.
К примеру, вас обокрали. Пострадавший вы. Но если пострадавшим от ограбления вас признают вашего соседа, то в суде такое дело не имеет перспектив.
Так и тут.
Вообще, правильное определение квалифицирующего признака — то, кому нанесён ущерб, — очень важно. К примеру, если некий злоумышленник сжульничал против вас как гражданина — это одно дело, там и приговоры соответствующие. А если деньги стырены из бюджета, да ещё с помощью мошенничества — это более тяжёлый случай и приговоры там строже.
Вообще, тезис о том, что Фёдорова обокрала бюджет, изначально смущал всех, кто хоть чуть-чуть соображает в бюджетном процессе.
Дело в том, что следователи, видимо, вообще не в курсах нынешних бюджетных процессов и учились ещё по советским методичкам и их и используют, и полицейскому следствию невдомёк, что лечение больных и их питание давно уже оплачивается не из бюджета, а из средств ФОМС и страховых медицинских компаний.
Бюджет оплачивает только больных, зэков и иностранных граждан — это менее 10 процентов. Но это явно не про дело Фёдоровой.
И всё же, дабы не быть голословными, была запрошена информация в двух медицинских страховых компаниях («СОГАЗ» и «Капитал») и в Минздраве Архангельской области.
Все три ответа.
«СОГАЗ»:
«Возмещение затрат на организацию питания осуществляется только из источников средств ОМС».
«Капитал»:
«Из средств фонда медицинского страхования осуществляется приобретение лекарственных средств <…> организация питания (при отсутствии организованного питания в медицинской организации)».
Министерство здравоохранения Архангельской области:
«Источником финансирования медицинских организаций расходов на организацию питания являются субсидии на выполнение государственного задания, средства обязательного медицинского страхования и средства от приносящей доход деятельности».
Получается, ущерб если и был (в чём есть сомнения), то никак не бюджету и не Минздраву.
Кто-то может в этом месте воскликнуть, что следствие может после такой публикации исправить ошибку.
Ан нет! Эту фатальную и досадную ошибку полицейскому следствию уже никак не исправить. Дело уже сшито и засургучено — идёт ознакомление.
Никаких заявлений ни от ФОМС, ни от «СОГАЗ», ни от «Капитала», ни от каких-либо других медицинских компаний, занимающихся медстрахованием, нет.
И даже если каким-то чудом (силовым, подпольным) полицейский следователь сейчас что-то и раздобудет, то в дело это уже никак не вшить. И даже в суде не предъявить никак. Что состряпали, то состряпали. Состряпали с ошибкой — краснейте в суде.
***
Напомним, что беспрецедентное по предвзятости и методам ведения следствия дело о сухой белковой композитной смеси (далее СБКС), которая якобы оплачивалась, но не добавлялась в рацион питания больных, касается периода 2016–2020 годов.
Кстати, а что мешало раньше обнаружить признаки мошенничества? Кстати, если бы дело касалось бюджета, то там контроль тотальный, ибо есть ещё один контролирующий орган — КСП, проверяющий всё до копеечки.
Если говорить языком юристов — следствие шло явно с обвинительным уклоном: у следователя, судя по развитию событий, не было желания разобраться досконально, но присутствовало стремление побыстрее спихнуть делюгу в суд.
Суть дела в том, что Фёдорова, якобы являясь бенефициарным владельцем и фактическим руководителем (что тоже спорно) ООО «Фишка», ООО «Трест столовых», ООО «Архангельский трест столовых», получала от государства деньги за питание больных, которое включало использование СБКС. Но следствие полагает, что по факту эти СБКС в рационе не использовались. То есть деньги за них присваивались или попросту тырились.
Следствие громко на всю Вселенную заявило о сумме ущерба — 66 055 279, 54 рубля.
Цифра в 66 миллионов — липа. Именно липа, без всяких «если», «может быть» и «кажется».
Липа и сумма ущерба и работа следствия — тоже липа.
И вот почему — аргументируем понятно и по возможности коротко.
Как у следователя УМВД по Архангельской области получилось 66 миллионов? Просто — это разница между документально подтвержденной закупленной СБКС и якобы ее необходимым количеством для приготовления лечебного питания, умноженной на количество пациентов.
Вроде бы простое арифметическое действие, но жизнь сложнее, чем просто сложение и вычитание.
Всё дело в том, что некоторым категориям граждан (беременным женщинам, несовершеннолетним детям), согласно приказу Минздрава России, вообще нельзя применять СБКС.
Но следствие и больных, и несовершеннолетних записало в число тех, кому не доложили СБКС — эти категории граждан также посчитаны как те, кому якобы СБКС предназначалась.
Более того, отсутствие в распоряжении следствия документов о ее закупке не означает, что она фактически отсутствовала на складах и не добавлялась в соответствующе питание.
Вообще, даже непосвящённый в тонкости человек может всё легко проверить, покопавшись в открытых источниках. И следователь мог бы — было бы желание.
Согласно всем нормативно-правовым актам Минздрава России, предусмотрены следующие виды диет:
— ОВД — основной вариант диеты для взрослых пациентов;
— ОВДр — основной вариант диеты для детей;
— ОВДб — основной вариант диеты для беременных женщин;
— ОВДк — основной вариант диеты для кормящих женщин;
— ЩД — щадящая диета для взрослых пациентов;
— ЩДр — щадящая диета для детей;
— ЩДк — щадящая диета для кормящих женщин;
— ЩДКб — щадящая диета для беременных женщин;
— ЩД (0) — зондовое питание;
— НКД — низкокалорийная диета;
— ВБД — высокобелковая диета для взрослых пациентов;
— ВБДр — высокобелковая диета для детей;
— НБД — низкобелковая диета для взрослых пациентов;
— НБДр — низкобелковая диета для детей;
— специальные рационы и диеты по медицинским показаниям (например, питание больных сахарным диабетом, гипоаллергенная диета, аглютеновая диета и др.).
Вид диеты для каждого пациента определяется лечащим врачом в зависимости от категории пациента, возраста и его состояния здоровья, о чем делается запись в его медицинской карте.
И в каждой из этих диет предусмотрено отдельная закладка вменяемых Фёдоровой СБКС, а при многих диетах СБКС вообще класть запрещено в пищу. Но следствие всех больных запихало в сумму ущерба.
Что, казалось бы, следствию нужно было сделать в первую очередь, чтобы по-настоящему определить сумму ущерба? Взять медкарты пациентов за вменяемый период и посмотреть там виды диет. Сплюсовать всех, кому положены диеты с ограничением СБКС и где СБКС вообще не должно быть, и вычесть из общей суммы 66 миллионов.
Но следователь куда-то спешила и не сделала этого, таким образом позволив усомниться в законности возбуждения уголовного дела вообще. Напомним, что ключевым фактором в любой экономической уголовке является сумма ущерба.
Далее разбираемся.
***
Кому в этом деле нанесён в конечном итоге ущерб, кто пострадал? ПАЦИЕНТЫ.
Но следователь пациентов не опросила и, судя по всему, даже не попробовала установить. А это надо было сделать. Надо было именно установить всех пациентов, проходящих лечение в медицинских учреждениях Архангельской области в период времени с 31.12.2015 по 31.12.2020, и их лечащих врачей, которые и определяли вид диеты.
Надо было произвести выемку медицинских карт всех пациентов за период с 31.12.2015 по 31.12.2020 во всех медицинских учреждениях Архангельской области, где питанием занимались фирмы Фёдоровой.
Защита бизнесвумен, действуя честно и открыто, не стала эти важные аргументы припасать для суда, а, «открыв карты», изложила в ходатайстве следователю.
И что? А следователь взяла и отказала в удовлетворении ходатайства. Просто не стала заморачиваться.
Зачем устанавливать истину или даже пытаться соблюсти приличия, если можно сработать на отшибись.
Вот такие нынче правила и квалификация у полицейских следователей.
Стряпать всегда легче, расследовать труднее.