Ссылки на предыдущие части доступны в прошлых материалах.

Часть двадцать четвертая: На часах полдень.

Это здание начали строить ещё в 1858 году. В 1861-м оно было двухэтажным присутственным местом. Архангельская городская

Дума. Всякая российская Дума царского времени непременно имела башню. Была такая и у архангельской. Символ центральной городской власти.

Само собой, на башне находились часы, по которым архангелогородцы сверяли время. Городские часы Архангельска исторические и многострадальные. Никак не могли успокоиться, то и дело меняя место положения. С 1744 года висели на башне Гостиных Дворов, пока Гостинка не начала ветшать. Когда перебрались на башню городской Думы, им было уже 118 лет! Может, и сегодня архангелогородцы, как делают жители просвещенной Европы, сверяли бы время по древнему историческому хронометру. Да переворот 1917-го, катастрофическая бестолковость и трагичность эпохи большевиков похерили и часы, и саму городскую Думу. А двухэтажный дом отдали мединституту.

Собственно, именно в этом здании и начался в 1931 году исторический отсчёт самого известного, строгого, сильного и долгое время наиболее профессионального из архангельских вузов. История появления мединститута именно в Архангельске занятна многими предпосылками. Мы уже поминали: первый доктор, настоящий, гражданский, иностранец, а не монастырский лекарь, на Руси появился именно в Архангельске. С капитаном Ченслером попал в Кремль и пользовался большим расположением душевно неуравновешенного Ивана Грозного. Поговаривают, святой с Пинежских земель Русского Севера, Иоанн Кронштадтский, немного был психиатром. Конкретно гипнотизером.

Другой святой, Святитель Лука Крымский, в миру хирург Валетин Феликсович ВойноЯсенецкий, в архангельской ссылке оперировал в отделении гнойной хирургии. Один из мощных основателей этого направления медицины, автор трудов по гнойной хирургии и анестезиологии, лауреат Сталинской премии, фронтовой хирург Валентин Феликсович… Из двенадцати лет «сталинских лагерей» два провёл на Русском Севере, в Котласе и Архангельске. С августа 1931 года епископ ежедневно вёл в амбулатории архангельской поликлиники N2 хирургический приём. Первое время жил в том же роскошном доме. Переехал в общежитие медиков, на Поморской. Тоже известный дом, купца Калинина.

Третье место проживания познакомило хирурга-епископа с традициями народной архангельской медицины. В тот раз для жилья Валентин Феликсович снял угол у архангельской знахарки Веры Вальневой. Та успешно лечила горожан мазями. Особенно удачно шло выздоровление гнойных ран. Лука серьёзно занялся этими исследованиями. Наш климат специфичен даже летом. В сапогах, всё время в воде, сплавщики леса и рабочие бассейнов лесозаводов гробили ноги, гнойные раны были делом обычным. Святой Лука, будучи ссыльным, даже обращался к председателю Архангельского исполкома Северного края с предложением создать здесь институт гнойной хирургии.

Свои исследования в лечении гнойных ран Валентин Феликсович энергично продолжил и после ссылки, пригласив архангелогородку Веру Вальневу с собой в Среднюю Азию. За успехи в гнойной хирургии Войно-Ясенецкий получил «Сталинскую премию». В этом есть и толика народной архангельской медицины.

В Архангельске епископу предложили заведовать кафедрой хирургии в обмен на отказ от церковного служения. Для Луки такое было неприемлемо. Он продолжал молиться в Ильинском кафедральном соборе.

В первые годы создания АГМИ в нём преподавал профессор Д. Никитин, домашний врач Льва Толстого. Толстые его очень любили. Но… за связь с семьёй великого писателя Дмитрий Васильевич был зачислен «в неблагонадёжные». Но в 1931 году его отправляют в Сорренто, лечить А. Горького.

В 1932 году Архангельск начинает энергично создавать свой медицинский институт. Никитина «перебрасывают» в наш город. Он обосновывается на двадцать лет. Ведёт терапевтический приём. И, наконец, с 1936 года читает курс лекций и начинает заведовать кафедрой инфекционных болезней.

В Архангельске хранится переписка Дмитрия Васильевича со Львом Николаевичем.

А теперь замрите. В следующее я поверил не без труда и не сразу. Помните булгаковского профессора Преображенского из «Собачьего сердца»? Так вот, прототип — профессор В. Преображенский — тоже преподавал в АГМИ! Сосланный в Архангельск в 1933 году, Василий Преображенский и в самом деле оперировал на Северной Двине, пересаживая мужчинам, с целью омоложения… яички обезьян!!! Сам не верю, но так утверждают академические источники! Боже, где они в Архангельске обезьян-то надыбали?!

Учеба в Архангельском медицинском институте началась 2 декабря 1932 года, с первой лекции по анатомии профессора М.Замятина. В лекционной аудитории собрался первый набор архангельских студентов-медиков, 212 человек. Институт создавали М.Кривицкий, Н.Сычёв, М.Замятин, И.Красильников, М.Алферов, В.Преображенский, М.Киверин, И.Липский, С. Елизаровский, Г.Орлов. Многие из первой профессуры оказались первыми архангельскими ссыльными начатой большевиками кампании репрессий.

Плеяда выпускников АГМИ впечатляет не менее. Самым первым из известных был профессор Николай Амосов. Первый кардиохирург, первые операции на открытом сердце. Н. Рудный — военный врач эскадрильи Нормандия — Неман.
И.Касьянов готовил в космос первого космонавта Земли Юрия Гагарина. Первые в мире операции по пересадке хрусталика — у нас! Первые искусственные хрусталики выточили на Севмаше, в Северодвинске. А пересадил их С. Федоров, в Архангельске. С некоторым грустным недоумением вынужден констатировать: все это успехи советского Архангельского медицинского института…
Все нынешние здания Архангельскому университету тоже построил Советский Союз. 

Капитализм сюда не высыпал и мешок цементу. Правда, первая советская строительная попытка вышла нелепой, едва не кончилась трагично. Когда Мединституту стало не хватать аудиторий, над бывшей Думой вознамерились надстоить два этажа. Время было бедным, скудным, 1934 год. Деревянная надстройка… рухнула на улицу Свободы! После этого с домашними заготовками не экспериментировали, проект пристройки на пять этажей заказали уже москвичам. Башню снесли. Куда делись исторические часы Архангельска — неведомо. 

Прежний вход с угла замуровали на… семьдесят лет! Его вернули уже в новом веке, для платной Университетской клиники. Впрочем, «вернули» не совсем точно. Дело в том, что пятиэтажное здание на Троицком проспекте к бывшему двухэтажному дому городской Думы на Свободы надстроили перед самой войной. Вход с проспекта был хорош, внушителен. Как и вся постройка в стиле классицизма, не испортившая общего архитектурного впечатления. Высоченные внутренние стены, шикарная широкая лестница, колонны вестибюля, роскошный зал с партером, амфитеатром и галёркой, высота кабинетных дверей и строгость овального вестибюля. Типичный классицизм, приятный глазу, сердцу и уму на фоне клетушек, придуманных послевоенной Францией, а построенных по всей России, и в Архангельске тоже. Правда, новое здание никак не хотело присоединяться к двухэтажке. Уже кирпичные стены пристройки в мае 1935 года дважды обваливались во внутренний двор.

Строительство завершили перед войной, а после войны выяснилось: опять тесно. Старый фундамент городской Думы не был рассчитан на необходимые ещё три кирпичных этажа. Здание присутственных мест, в котором заседала царская Архангельская гордума и начался советский мединститут, снесли в пятидесятые, в хрущевскую оттепель. Когда рыли котлован, обнаружили пластину: «Заложено 8 мая 1858 года, в царствование императора Александра II». 1960-й год. Получается, здание присутственных мест простояло в Архангельске 100 лет.

В корпусах Мединститута 60-х было чуть от внешнего облика дореволюционного, чуть — от довоенного. Классицизм с легким налетом архитектурных излишеств советских тридцатых. Часть его, например стильный в тридцатые архитектурный декор из букв «Медицинский институт», уже при капитализме снес ректор университета. Потом снесли и самого ректора.

Безобразную в архитектурном плане, кондовую рациональность советских общественных зданий век социализма оставил Архангельскому мединституту на излёте брежневской эпохи застоя, в 1985 году. Пятнадцать лет строили третий корпус АГМИ. Удручающе тяжелый. Солидным, как здание на Троицком, не назовешь. Неуклюжий грубый монстр с колодцем стиснутого внутреннего дворика. Пробитые в стенах угловатые арки положения не спасают. На что студенты народ тусовочный, даже они никогда не заполняют арки и дворик весельем. Так, пробегут по необходимости, да наспех затянутся сигаретой — и скорее прочь, подале. Удручающая архитектурная приставка. Зато два соединенных первых корпуса — на Троицком и Свободы — приятный советский подарок Архангельску.

Слава выпускников самого северного медицинского института России была крепко спаяна с профессионализмом молодых докторов. Когда-то, в пору ректора Н. П. Бычихина и проректора Р. Н. Калашникова, воспитанники Архангельского мединститута котировались высоко. Из этих стен выходили отличные клиницисты. Готовые квалифицированные практические врачи с мощно развитым медицинским мышлением, сильнейшими врачебными навыками. Нарасхват по всей стране.

Так было, но возглавивший институт психиатр начал преобразования, превратив АГМИ в университет по подготовке кого угодно, всевозможных менеджеров и вовсе не медицинских юристов. Шесть тысяч студентов! Клиницистов в этой массе скромное для медицинского заведения число. Бюджетных мест — кот наплакал. Остальные студенты за обучение исправно несут деньги в кассу. Привет психиатрам, психологам, директорам домов престарелых, странным юристам, постигающим юриспруденцию в стенах медицинского заведения.

Индусов, университет год от года выпускает всё больше. Подкованных терапевтов, хирургов, педиатров — всё меньше. Конечно, непросто предположить, что, выражаясь историческим языком архангелогородцев, басурмане, на первых порах плохо понимающие по-русски, выходят из стен АГМУ столь же сильными специалистами, как хирурги, терапевты советских семидесятых, восьмидесятых АГМИ. Но с каждым годом от иностранных студентов в универе всё «южнее». Юные архангелогородцы говорят: их темнокожие ровесники заводные, с ними классно тусоваться в клубах. В ночных, вестимо, не в научных же.

Продолжение следует