Первые харвестеры, форвардеры шли на делянки сопровождаемые буханками-барчиками. Финны вылезали через каждые пару километров, барчик открывался, наливалась водочка (непременно Finlandia), доставалась сёмушка, лучок и хлебушек. Выпили — закусили — поехали дальше.

Они нам оборудование и запчасти — мы туда пиловочник. Вообще, в 90-е даже кругляк гнали. Потом хватило ума — запретили его экспортировать.

Но всё равно — из России все 90-е и 2000-е в Финляндию шла отнюдь не продукция с высокой прибавочной стоимостью.

А уж финны из нашего пиловочника, нашей щепы делали то, что продавали со свистом по всему миру, в том числе и в России.

Финнам всё это было выгодно — дешёвое сырьё, рынок сбыта, а главное — не требовалось рубить свои леса.

В итоге жители Архангельской области ещё и ездили к чухонцам смотреть на страну-сказку.

И вот, Финляндия решила всё это у себя загубить — присоединилась к санкциям, начала гадить доброму соседу, в НАТО полезла, границу закрывает регулярно.

По сути, совершён акт экономического суицида.

И вот, сразу за туристическим кризисом, топливным (заправлялись финны в России) в Финляндии случился лесопромышленный кризис из-за запрета древесины из России.

***

И вот, «РИА Новости» намедни сообщило, что у сопредельной стране НАТО резко сократилось производство пиломатериалов, закрываются предприятия, цены бьют рекорды — таковы последствия того, что финны отказались от российской древесины. Не помогли ни вырубка собственных лесов, ни поставки из других стран.

***

Бревна подорожали до 15-летнего максимума. В результате сырье и конечный продукт — пиломатериалы — стоят практически одинаково. Ассоциация лесопильной промышленности бьет тревогу: производство упало с 12 миллионов кубометров до десяти.

Эксперты ждут острого дефицита.

Агентство со ссылкой на Анастасию Прикладову, доцента кафедры международного бизнеса РЭУ имени Плеханова, сообщает, что финны лишили себя 2,8 миллиона кубометров топливной древесины, 4,8 миллиона — необработанных лесоматериалов и 0,5 миллиона — распиленных. Всего более восьми миллионов кубов.

***

Теперь финнам, чтобы свести концы и концами и не пойти по миру, придется вырубать собственные леса.

Дошло до того, что финны вынуждены пускать лес не на обработку, а на отопление — в виде щепы или гранул. Ведь российского импорта нет, а тепловые электростанции отказались от торфа и угля.

В целом вырубка леса затруднена из-за обязательств ЕС по поглощению углерода. А леса растут медленно и вряд ли восстановятся до прежнего уровня.

***

Финляндия импортировала из России в основном необработанные и распиленные лесоматериалы, а также топливную древесину. И если c топливной древесиной помогли Прибалтика, Швеция и Дания, то с лесоматериалами проблемы.

В итоге отрасль в кризисе, лесоперерабатывающие предприятия закрываются. Осенью прошлого года целлюлозный завод Sunila в Котке, как сообщил собственник, компания Stora Enso, стал нерентабельным.

***

В августе Metsä Fiber сократила персонал целлюлозного завода в Йоутсено на границе с Россией. Операционные убытки первого полугодия — 64 миллиона евро.

***

Россия же, как отмечает «РИА Новости», нашла другие рынки сбыта, увеличив экспорт в дружественные страны.

Так, в 2023-м Китай приобрел 14 миллионов кубометров, Узбекистан — два миллиона, Казахстан — 1,1.

Покупают древесину Турция, Киргизия, Южная Корея, Египет, ОАЭ. Сильно выросли продажи в Ливан, Иран, Ирак, Сирию, Израиль и Афганистан.