Для усреднённого архангелогородца, живущего в тепличных условиях и снабжённого всеми благами, жизнь человека по ту сторону Двины кажется адом.
Словом, Кегостров в нашем понимании — антоним слову «цивилизация». В локальных сообществах VK регулярно постятся мемы про нелёгкую долю обитателей острова, и особенно актуальным становится такой контент зимой, когда перед сотнями людей встаёт новый вызов — им приходится добираться до «цивилизации» пешком, по деревянной проседающей переправе, через промозглый ветер и метели.
Такой путь только в один конец занимает около 40 минут. Но альтернатив ему нет и не предвидится.
Корреспондент ИА «Эхо СЕВЕРА» выдвинулся в дорогу после сообщений СМИ о том, что переправу размыло из-за потепления и нагона воды в реке на заберегах, — захотелось на личном опыте ощутить, в каких условиях приходится жить сотням горожан. Чем экстремальнее эти условия, тем ценнее полученный опыт и колоритнее репортаж.
Впрочем, журналист застал на месте рабочих, которые в течение суток с момента заявлений СМИ принялись чинить переправу, поднимая новые деревянные мостки на полметра выше старых. Но несколько шагов до этих мостков всё равно пришлось сделать, проваливаясь по щиколотку в подтаяший лёд (лучше сказать — в подмёрзшую реку).
— Вода поднимается, и настил примерзает, а потом всё ломается. Приходится его сейчас поднимать, — пояснил один из рабочих.
Самая часто встречаемая на переправе категория людей — рыбаки пенсионного возраста. Они с детским энтузиазмом завязывают разговор со встречными, делятся своими наблюдениями за погодой и всегда рады сказать что-нибудь о своём улове, о том, что и как вообще сегодня ловится.
Пройдя переправу до середины, нельзя заметить ничего интересного. Разве что немного удивляет какой-то невероятно ржавый цвет реки. Летом вода выглядит иначе. Видимо, белизна зимнего фона обнажает все ужасы места, в котором мы живём.
В месте, где первая часть переправы заканчивается, стоит каморка с маленькой печной трубой и туалет, приподнятый над землёй на полметра.
В туалете нет двери, зато зачем-то есть окно без стекла. От ветра эта странная конструкция не защищает, да и уединиться в ней не получится — любое твоё действие хорошо просматривается. Радует, что в этом случае сохраняется хотя бы видимость заботы о людях.
Это уже говорит о зачатках воспитания и культуры в тех, кто обеспечивает функционирование переправы.
По мере приближения к острову всё чаще встречаются конструкции на колёсах. Этот транспорт местные делают своими руками.
А вот и сам Кегостров — он начинается с креста.
Следующая островная «достопримечательность», до которой три минуты ходьбы, — монумент Памяти героев, погибших в Великой Отечественной.
Скромная серая стела, к которой прибиты две чёрных таблички, зачем-то обнесена металлическим забором, который ровно наполовину закрывает её. Из забора торчат половинки красноармейских звёзд — но зачем их столько и почему они разрезаны?
Ни в коем случае не хочется сказать ничего плохого про павших героев, но это сооружение имеет малую эстетическую ценность. Если бы всем было не наплевать, можно было бы сделать достойный монумент, выделив для него какое-нибудь знаковое место, а не пряча в кустах.
Вообще тему памятников на острове хочется затронуть глубже. Потому что она подводит к печальным, но необходимым выводам, о которых позже.
Помимо этого монумента в глубине острова есть и другой, и он тоже посвящён воинам ВОВ. Этот, другой, располагается у кладбища и, очевидно, является неким пространствообразующим сооружением.
Вокруг него стоят скамейки и серые стенды без какого-либо содержания. Это просто серые табло на ножках. И их много.
Но и памятник не один: тут стоят не только две гранитные плиты, но и белый вертикальный монумент наподобие архангельского (установленного в память о жертвах интервенции), а ещё рядом зачем-то лежит серая глыба — третий памятник в форме камня.
И все эти памятники, и серая громоздкая клумба рядом с ним, и скамейки, и бессмысленные таблоиды — всё покрыто тяжёлым снегом, подёрнуто забытьём.
Тропинок к ним нет — видно, что сюда никто не приходит уже несколько месяцев.
Проходящий неподалёку мужчина, отказавшийся называть своё имя, прокомментировал эту неприглядную картину так:
— Да кому это нужно? Только начальникам, они сюда деньги вложили, потом по телевизору показали, какие они молодцы, — а ухаживать за этим никто не собирался. И вообще, лучше бы нам переправу нормальную каждый год делали, а не эти памятники.
Неподалёку от кладбища стоит полуразваленный сгоревший дом.
— Тут жила весёлая семейка, сколько лет здесь ходили с мужиками летом — всё время звучала музыка, а из окон доносились громкие голоса и смех. Нам это даже нравилось. Однажды пришли, а тут уже всё сгорело, — поделился подвыпивший рыбак из Архангельска, зашедший по пути домой на островное кладбище помянуть родственника.
Во многих домах заколочены рамы и двери — это нормальная по местным меркам практика. Люди, которые приезжают на остров только летом и весной, опасаются, что в течение года их жилища могут обворовать или просто испортить — выбить стёкла, разломать мебель и посуду, разрисовать стены.
Но главная тревога жителей острова — это страх остаться без жилья.
— У нас очень плохая жизнь. Проседает дом, валится. Такая проблема тут у очень многих семей. Нам обещают, что расселят только через 5 лет, а сейчас говорят терпеть, — жалуется пенсионерка, вышедшая за дровами из покосившейся избушки.
А вот еда в местных продуктовых стоит практически так же, как в городе. Есть существенные отличия в ценниках лишь на некоторые товары — например, на мороженое. Тут оно дороже.
Самые обычные сигареты на острове достать сложно — например, марки «LD» и «Честерфильд» тут в принципе отсутствуют в продаже.
Зато совершенно неожиданно здесь можно обнаружить сигареты премиального качества «Richard» и «Vinsent» — местная продавщица вывалила на прилавок целый ящик с пачками только двух этих марок.
Кстати, одежду на Кегострове можно купить гораздо дешевле, чем в Архангельске, ведь цена аренды магазинного помещения тут ниже, и это приятным образом сказывается в том числе на кошельках посетителей.
В промтоварном магазине удалось послушать разговор двух огорчённых пенсионерок. Узнав, что перед ними стоит журналист, женщины принялись просить написать в СМИ о самой важной проблеме острова — об отсутствии клуба или дома культуры.
Раньше жителям Кегострова разрешалось устраивать досуговые мероприятия в здании школы, но теперь их в буквальном смысле посылают в баню — людям дозволено собираться только в общественной бане.
Там проходят все творческие вечера, музыкальные собрания и просто культурные посиделки местных жителей.
— Клуба нет даже для молодёжи. Что ещё делать молодым ребятам, если девять месяцев в году они заперты в пределах острова, а летом последний паром приходит из города ещё до полуночи, когда для них только начинается жизнь? Им остаётся только жарить шашлыки в кустах, пить пиво и рассекать на разваливающихся машинах, — сетует пенсионерка, стоящая в очереди в продмаге. Магазин, кстати, отапливается печкой.
На острове нет ничего, что объединяло бы людей, кроме тяжёлого быта. Здесь негде работать, нечего делать, некуда сходить. Отсюда не переехать, а временами и вовсе просто не добраться до города.
Разрушенные дома, никому не нужные памятники, за состоянием которых никто не следит, бродячие собаки, вмёрзшие в лёд колонки со ржавой водой и сборы под гармошку в тесном предбаннике — это вся жизнь местных.
Эдуард Ананасов, «Эхо СЕВЕРА». Остров Кего.
