Режиссер: Лилиана Кавани.
В главных ролях: Бритт Экланд, Пьер Клементе, Томас Милиан.
Фильм вышел в 1970 году.
Конец 60-х — начало 70-х для Европы выдались не самыми простыми. Британии пришлось ввести войска в Северную Ирландию, чтобы усмирить ИРА, советские танки в 1968 вошли в Прагу, чему местное население было совершенно не радо, в том же 68-м вся Франция восстала против де Голля, а по Италии пошел слух о неких красных бригадах.
Мировые социальные потрясения и общеевропейское желание бунта не могли не отразиться в кинематографе, особенно в период расцвета авторского кино. В контексте конца 60-х принято в первую очередь вспоминать французов, типа Годара, но сегодня мы перенесемся чуть южнее и обратим внимание на ленту 1970 года «Каннибалы» от итальянского режиссера Лилианы Ковани.
Представим условную европейскую страну второй половины ХХ века (очень похожую на Италию), где в крупном городе (очень похожем на Милан) недавно случилось не то восстание, не то обычные массовые беспорядки. Полицейское государство, управляющее условной страной, отдало приказ применить оружие и улицы наполнились тысячами трупов.
Вскоре народное волнение улеглось, но трупы остались. Более того, убирать или как-то взаимодействовать с ними запрещено под страхом смерти. Плакаты на стенах буквально гласят, — «Смерть коснувшимся мертвых». Впрочем, большинство горожан новые пейзажи мало волнуют. Тела на улицах быстро вошли в их норму жизни и все, как и раньше, завтракают в кафешках, треплются о новостях и спешат на работу, перешагивая через застреленного человека.
Государство же действительно сурово карает за преступления против идеологии. В самом начале двое полицейских расстреливают детей за то, что они решили проверить жив ли лежачий мужчина на пустом пляже. Мужчина оказался жив, но мальчишек этот факт от пуль не спас.
Повествование начинает развиваться после того, как главная героиня по имени Антигона узнает в очередном трупе на улице своего брата. Она и раньше проявляла к телам больше уважения, чем того требовал закон, но, увидев родное лицо на тротуаре, решает во что бы то ни стало похоронить родственника. Сначала девушка пытается поступить «правильно» и через своего молодого человека, являющегося офицером и сыном премьер-министра, выбить какую-нибудь «окончательную бумажку! Фактическую!», разрешающую тихонько забрать тело с улицы и закопать подальше от посторонних глаз, но выяснятся, что таких бумажек не существует, а чиновник и ни за что не пойдет против правил.
Родные и друзья Антигоны уговаривают её отступиться, используя, как им кажется, рациональные аргументы:
«Зачем рисковать своей головой? Человек сам виноват, знал на что шел».
«Мертвым уже не поможешь, а тебе ещё жить».
Антигона никак не отвечает на подобные заявления, но зрителю так мерзко слышать эти слова от приличных людей, наверняка считающих себя правоверными католиками и важными членами общества. Хочется, словно котёнка в лужу, ткнуть персонажей фильма лицом в трупы, чтобы до них дошло, насколько это ненормально.
Тем временем главная героиня встречает странного незнакомца, который не говорит ни на итальянском, ни на немецком, французском, английском или испанском. При первой встрече он просто нарисовал рыбу и укрыл тело девушки на улице своим плащом. Антигону не мог не впечатлить такой поступок, она догнала случайного знакомого и пара не сговариваясь метнулась в сторону тела брата героини. Они на глазах у десятков прохожих затащили труп в машину и на всех парах помчались за город, где предали погибшего земле.
Испытав эйфорию от своего поступка, Антигона вместе со своим спутником теряют чувство страха и таскают с улиц случайных мертвяков, чтобы точно так же похоронить за городом. Естественно, бдительные граждане немедленно сообщили в полицию о вопиющих преступлениях средь бела дня
Стоить сделать отступление и напомнить, что бунт в городе был совсем недавно. Тела на улицах совсем свежие и даже не воняют. Однако за такой короткий срок всё происходящее для масс стало совершенно нормальным. Жизнь людей буквально наполнилась смертью по дороге на работу или за хлебом, по телевизору — смерть, в новостях — смерть, но лично для каждого охранной молитвой служит «лишь бы не я», а, когда жителей выдуманного города собирается больше двух, то на третьего непохожего вешается обидный ярлык отщепенца и жалость к нему улетучивается.
Именно это и случилось с главными героями. Когда они утаскивают очередной труп от дорого отеля, швейцар, который сам явно не в восторге от мертвеца рядом с парадным входом, начинает ругаться и пытаться предотвратить преступление. Бабки с колясками осуждающе цокают, приговаривая, — «что ж такое твориться?!» Так и хочется продолжить эту фразу, — «Вот в наше время трупы лежали на улицах, сколько положено».
После затянутой, но очень красиво снятой буффонады с эротическими и сатирическими элементами, через которые Ковани парой штрихов высказала всё, что она думает об армии и церкви, Антигону и её спутника задерживают, допрашивают с применением силы и бросают в застенки.
Когда бывший возлюбленный главной героини видит, в каком состоянии её лицо после общения с полицией, то и до него доходит, что с властью в городе что-то не в порядке. Он бежит к отцу (напомним, премьер-министру) и требует у него немедленно отпустить Антигону или как минимум допустить до неё врача.
Чиновник снова отказывает, выдавая, пожалуй, главную реплику во всём фильме: «Трупы на улицах нужны для того, чтобы не было больше трупов».
Несмотря на абсурдное построение, логика фразы понятна. Однако всем, кроме правителей выдуманной страны очевидно, насколько бредовая эта концепция. Государство из фильма само наплодило тысячи трупов, само запретило громко говорить о них под страхом смерти и само же поверило, что тем самым защищает живых от смерти и плохих мыслей.
Режиссер «Каннибалов» наглядно показывает, что трупы приводят только к новым трупам. Ковани с помощью визуальных приемов подводит к мысли, что в государстве, которое охраняет смерть, вместо защиты жизни, всё с ног на голову: психбольницы сводят с ума, институты отупляют, полицию боятся больше преступников, суды обвиняют, а не ищут виноватых.
Собственно, поэтому фильм так и называется. От реплики премьер-министра можно оставить только «Трупы на улицах нужны» и мы всё равно получим систему, питающуюся смертью.
Заканчивается лента расстрелом главных героев на площади на глазах сотен зевак. Генерал убирает пистолет в кобуру, поправляет фуражку и сообщает, — «Порядок восстановлен!»
В следующем же кадре вереницы молодых людей идут за город с трупами на плечах, символизируя, что порядок действительно настал, да не тот, о котором мечтала власть абстрактного итальянского города.
Наверное, стоит объяснить не только посыл ленты 1970 года, но и самые явные отсылки, которыми Ковани наполнила свой первый полнометражный фильм.
Во-первых, запрет на похороны бунтовщиков — древняя римская традиция. Прокураторы восставших провинций часто приказывали казнить участников беспорядков на улицах и запрещать местным хоронить тела до тех пор, пока над поселением не нависнет угроза массовых эпидемий. Считалось, что после недель жизни с постоянным запахом гнили от трупов соседей население надолго запомнит, что значит выступать против Империи.
Во-вторых, незнакомец, встретившийся Антигоне — явная отсылка на Иисуса, как бы пошло это сегодня не звучало. Рыба — символ Христа, а образ Спасителя в персонаже-бунтовщике — простой способ показать: то, что творит власть города противно Богу.
В-третьих само имя Антигона — отсылка на одноименную трагедию Софокла. Сюжет фильма «Каннибалы» во многом повторяет древнегреческое произведение, делая упор на актуальные события второй половины ХХ века.
Даже, если у вас вызывают отвращения произведения с левым уклоном, то «Каннибалов» всё равно стоит посмотреть. Как минимум потому, что левые тогда и сейчас — это не одно и то же. Ну и лишний раз лишать себя удовольствия послушать саундтреки от Эннио Морриконе — преступление, достойное наказания чуть слабее, чем за «воровство трупов у государства».
18+
Александр Губкин.