Режиссер: Александр Столпер
В главных ролях: Кирилл Лавров, Анатолий Папанов, Олег Ефремов, Михаил Ульянов, Олег Табаков, Евгений Самойлов, Борис Чирков, Виктор Авдюшко.
Премьера: 18 февраля 1964 года.
В первые 30 лет после окончания Второй Мировой войны, пожалуй, каждый род войск нашел своё воплощение в советском госкино. Военные фильмы, снятые в главной стране-победительнице, очень сильно зависели от текущей линии партии и из первой четверти ХХI века данный факт уже не кажется минусом.
Из-за разных, порой, даже противоположных идеологических окрасов каждый может смотреть про страшные 40-е под тем углом, который удобен конкретному зрителю.
При живом Сталине даже простая лента о любви на фоне финской кампании - «Машенька» — выглядела чем-то смелым из-за практически незаметной критики решений высшего командования и освящения непопулярной войны.
В 70-е режиссеры нашли баланс между надрывом от катастрофы начала ВОВ, юмором и мрачным пафосом, поэтому именно в это десятилетие вышли лучшие военные картины с участием тех, кто лично участвовал в боях. Цензура, охладевшая к данной теме, также способствовала созданию неоднозначных персонажей. Цензоры следили за соблюдением на экране принципа интернациональности РККА и за тем, чтобы предательства было меньше, чем героизма, но не были против раскрытия мотивации противника, показа отступлений и проблем с обеспечением.
Чем ближе к Перестройке, тем сильнее стал заметен перекос в сторону репрессий и обвинений тогдашнего руководства в катастрофе первого года войны.
Но настоящим откровением для советского гражданина стала хрущевская оттепель. В 60-е народу-победителю впервые официально предложили задуматься, какой ценой был завоеван мир. На первый план выходят экранизации одиночных судеб и восприятие эпохи от первого лица.
Все помнят «Летят журавли» или «Балладу о солдате», но без заслуженного внимания остались камерные «окопные» драмы по повести военного писателя Василя Быкова — «Третья ракета» и книге Константина Симонова — «Живые и мертвые».
Первую ленту стоит смотреть ради колоритных персонажей и одного единственного кадра, ради которого, похоже, фильм и был снят. Герои (во всех смыслах) ведут интересные диалоги, обсуждают приказы командиров, влюбляются, но практически не развиваются: например, главная отрицательная роль угадывается сразу и режиссер не дает зрителю права сопереживать этому солдату. Авторы также не гнушаются щедро добавить пафоса в образы советских артиллеристов, готовых умереть без задней мысли. В любом случае, всего 75 минут своей жизни на «Третью ракету» стоит потратить.
Более подробно стоить остановиться на двухсерийной драме о военном корреспонденте той эпохи — «Живые и мертвые».
Фильм снят по одноименной книге Константина Симонова и является экранизированной биографией писателя военных лет.
В детстве кино казалось скучным из-за отсутствия боевых сцен и долгих диалогов на малопонятные тогда темы. Зато книга, пусть и не с первого раза, была прочитана с удвольствием. Со временем, после неоднократных пересмотров, к экранизации начинаешь относиться с бóльшим уважением, поскольку сценарий очень близок к тексту, а в сюжете, оказывается, раскрываются очень непопулярные в то время темы.
Симонов один из первых во фронтовой интеллигенции заговорил о репрессиях в отношении младших офицеров РККА, намекал на прямую вину ставки Сталина в провале обороны в 1941-м и уже в 60-е стал одним из главных голосов развенчания культа личности вождя народов.
В двухсерийном фильме все эти вопросы затронуты буквально парой реплик, но, например, актерская игра Анатолия Папанова заставляет запомнить его речь про «нелепость» обвинений 37-39 годов.
Лента от первого лица повествует о самом начале войны. Прототип самого Симонова по фамилии Синцов в должности военного корреспондента рвется к линии фронта, чтобы лично увидеть и описать подвиги солдат, отбивающих наступление противника. Тут же он выясняет, что фронт движется на Восток быстрее, чем редакционная полуторка.
Доехать до части Синцову так и не удалось. Уже в первые дни под натиском вермахта советские войска отступили. Вместо своей части он попал на сборный пункт в городе Борисов. Там его направили в штаб вместе с другим офицером. Они вышли на дорогу поодаль друг от друга, чтобы проголосовать и с попутной машиной доехать до Орши.
По дороге к ним прибивается отступающий взвод стрелков и до военкора начинает доходить общий хаос происходящего. Уже в следующем селе машина встречает толпы беженцев, устало идущих в противоположную сторону. Еще не услышав ни одного выстрела, зритель понимает, что случился разгром, но его масштабы пока не ясны.
Тут устами самого Синцова затрагивается вопрос цензуры и самоцензуры. За 4 недели войны он так и не собрал материал для публикации, хотя, казалось бы, вокруг навалом частных и общих проблем, о которых должен знать его читатель. Однако о повсеместных отступлениях писать запрещено, да и сам военкор не хочет подрывать боевой дух солдат, идущих на фронт.
Встреча части, готовой на сопротивление во что бы то ни стало, воспринимается Синцовым, как облегчение. Несмотря на все уговоры, он остается в почти окруженной дивизии под командованием капитана Серпилина — бывшего осужденного за положительные оценки немецкой армии, героя Гражданской войны и офицера, желающего доказать себе и начальству, что с ним и его лагерными товарищами случилась «чудовищная несправедливость».
На этих же рубежах наконец-то удается написать и отправить в редакцию первые материалы. Писатель и его друг фотограф Мишка Вайнштейн видят 13 подбитых немецких танков.
На этом моменте стоит прерваться и заметить, что нам показывают реальных людей и реальный случай. Серпилин списан с командира 388-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии 61-го стрелкового корпуса полковника Куроптева. Фотограф Вайнштейн — это Михаил Бернштейн - реальный друг Симонова и военный фотограф. Съемка подбитых танков — рассказ настоящей публикации в «Известиях» под названием «Горячий день» от 20 июля 1941 года. Как утверждает сам автор, этот очерк был первым свидетельством больших потерь противника при наступлении на СССР.
В дальнейшем Синцову вместе с Серпилиным и малочисленными остатками дивизии придется выбираться из окружения, потерять все документы и лишиться звания старшего политрука, вернуться в осажденную Москву, в качестве рядового вступить в столичное ополчение и вновь двинуться на Запад.
Фильм поднимает проблему разного отношения к отступающим солдатам. Откровенных трусов и паникеров авторы не показывают: все, кто выбился к своим, готовы снова взять оружие в руки и защищать страну. К простым солдатам у командования вопросов практически нет, их с легкой укоризной упрекают в нежелании лечь костьми за Родину там, где она их поставила, но не более. А вот командиры, которые «потеряли» свой комсомольский билет и погоны, должны быть рады, если избежали расстрела на месте и всего лишь вернулись на фронт рядовыми.
Сценарий не обошел вниманием и жизнь под оккупацией. Сейчас это кажется очевидным, но сразу после войны и во время неё тех, кто не ушел в тыл или не сопротивлялся захватчикам, вполне могли начать подозревать в измене. Синцов, попав на занятые немцем территории, выступает с гуманистической позиции, заявляя, — «Мы на своей земле. Не верю, чтоб там сволочи были. А, если и сволочи, у нас винтовка есть». Деревенские жители и правда не оказываются сволочами, помогая героям, но авторы недвусмысленно намекают, что до конца войны они не доживут.
В «Живых и мертвых» вообще не слишком церемонятся с ключевыми персонажами. Часто зритель не успевает познакомиться с очередным колоритным образом, как приходится прощаться. Причем, прощаться навсегда. Ещё современники упрекали Симонова в циничном отношении к жизням на войне. Отдельные критики называли такую позицию «скотской моралью». Писатель всегда отвечал, что ничего не может поделать с тем, что забыл десятки фамилий убитых случайных знакомых.
Этот цинизм передался и герою фильма Синцову.
Как книгу, так и кино можно упрекнуть в излишнем пафосе, нежелании посмотреть на ситуацию сквозь коммунистическую идеологию и приписыванию образу Симонова в лице Синцова тех подвигов, которые сам автор не совершал, но так или иначе «Живые и мертвые» останется одним из самых честных произведений десятилетия о начале Великой Отечественной войны.
Кроме того, в ленте буквально нет плохих или посредственных актерских работ. Под руководством Александра Столпера собрался весь цвет советских артистов, некоторые из которых воевали сами и все точно знали, что такое война. По личному мнению автора материала, роль комбрига Серпилина — лучшая работа Анатолия Папанова. Именно из-за этой роли его не получается хорошо воспринимать в комедиях.
Не беремся утверждать на 100%, но не исключено, что именно в этом фильме впервые с киноэкранов прозвучал вопрос: «Как так получилось, что мы столько готовились и оказались совершенно не готовы к войне? Как у врага получилось застигнуть нас врасплох? И кто в этом виноват?»
12+
Александр Губкин.