Интервью председателя регионального парламента Екатерины Прокопьевой главному редактору ИА «Эхо СЕВЕРА» и «Правды Северо-Запада» Илье Азовскому.
— Екатерина Владимировна, вы удовлетворены работой возглавляемого вами областного Собрания за эту пятилетку?
— Слово «удовлетворена» следует применять, когда есть результаты. Прошедшие пять лет — период очень сложный, на это время пришлись серьёзные протестные движения в регионе, пандемия коронавирусной инфекции. Далее — специальная военная операция, частичная мобилизация, санкции недружественных стран — всё это, безусловно, новый опыт и для страны, и для нашего региона.
В этих ситуациях не было готовых решений, каждый раз приходилось их искать, причем, очень быстро.
Возвращаясь к вопросу, удовлетворена я или нет, напомню: когда мы принимали бюджет 2019 года, плановые показатели не превышали 80 миллиардов рублей; в 2023 году порядок цифр — на 60 миллиардов больше.
— Но ведь и цены выросли, как же эти цифры сравнивать?
— Цены выросли, но не настолько.
— Везде по-разному. Вы выделяете деньги на новое строительство, на дороги, а там цены выросли примерно в сопоставимых размерах.
— Бюджет и реальные доходы населения — это разные вещи. Средства, которые мы закладываем в областном бюджете, позволяют развивать регион. Мы часто встречаемся с коллегами из других областей, и я могу утверждать: далеко не у всех есть такие финансовые возможности.
— О конкретных цифрах: сравнивая показатели, можно сделать вывод, что область становится всё более дотационной. Что можно назвать среди доходных статей в регионе? Кроме ЛПК, алмазов, оборонки? Пожалуй, ничего. Есть великолепная работа областного правительства и облсобрания по привлечению средств из федерального бюджета. Но это несколько смущает. А если не будет пробивного губернатора?
— Всё в любом деле, не только в управлении регионом, зависит от людей. Где есть энергичный лидер — будь то обычный дом культуры, школа или муниципалитет, — там ведётся ремонт, появляется асфальт, привлекаются деньги. Личность лидера определяет состояние региона, отдельной территории. И в нашей области есть немалое количество людей, готовых принимать решения, знающих, что делать, чтобы изменить ситуацию. Но, к сожалению, есть и те, кто даже не пытается или ждёт, когда придут другие и что-то изменят. Поживём — увидим.
— То есть Цыбульский — это наша маленькая нефтяная скважина, которая питает регион деньгами?
— Это очень сильный и энергичный лидер. Он умеет говорить с людьми, независимо от того, сколько им лет — и с молодёжью, и со старшим поколением. Может не только на словах, но и на деле найти решения, открыть нужную дверь, убедить поддержать регион. Это большая работа на федеральном уровне. И мы видим, сколько в область привлечено федеральных средств на решение самых важных для людей вопросов.
Вернусь к тому, что грустно становится, когда приходишь в магазин и видишь цены — это действительно так. Другая история — реальная заработная плата.
Мы видим, что доходы людей упали. Но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Если не появятся дополнительные деньги в бюджете области — этот разрыв станет еще больше, а вопросы, возникающие у северян, не найдут ответа.
Мы не можем развивать здравоохранение таким образом, чтобы обеспечить присутствие медицинского работника в каждом населённом пункте. И что теперь — остановиться и ничего не делать?
Ищешь не только медиков, но и альтернативные варианты — так появился поезд здоровья. А это высококлассные врачи, современное оборудование, доступное жителям отдалённых уголков. Часть этой техники приобретена за счёт единой арктической субсидии — это ещё одно преимущество, которое мы получили как арктический регион.
— Согласен, региону выделяются деньги, и деньги серьёзные. Но! Достаточен ли контроль, в том числе и депутатский, за тем, как эти деньги расходуются? Иногда возникает ощущение: появились деньги, их надо освоить, а уж как — эффективно или нет, отходит на второй план.
Это мы видим на примерах благоустройства, например, спорное решение, на мой взгляд — выделить деньги на пляжи. Ради недели купания? Или всяческие семинары. Развития туризма не видно — как была Малиновка, так и есть, как были Малые Корелы, так и есть. Инфраструктура туризма не развивается. А деньги расходуются.
— В вашем вопросе задеты несколько тем. Начну с той, которая мне особенно понравилась. А нужны ли вообще депутаты, и если нужны, то для чего?
Основная задача депутатов — расставить приоритеты в расходовании бюджетных средств, донести запросы людей до всех уровней власти. Всё ли получается? По-разному.
Денег никогда не хватает. Но вместе принимая решения, взвешивая все за и против, ищем максимально нужное направление, куда их направить.
— Получается, депутат формулирует запрос на основе обращений своих избирателей?
— Да.
— Бывает, что депутат на сессиях молчит, приходит на заседание комиссии просто для отбытия времени…
— Нет, это не так. Работа строится далеко не на сессиях, а в комитетах, в комиссиях, в спорах с правительством. Варианты решений, которые выносятся на сессию — это уже проработанный документ.
Далее появляются поправки. Последний пример — разрешение приватизировать служебное жильё медикам, если они проработали в одной больнице достаточно долгое время. Правительство разработало законопроект, но когда мы видим, что служебная квартира находится прямо в ФАПе или в больничном городке, понимаем, что не все ситуации предусмотрели.
— В ФАПе нельзя приватизировать?
— Да. И тогда мы вносим поправки: можно приватизировать служебное жильё, за исключением того, что находится на территории медицинской организации. Я привела этот пример, чтобы показать, как рождается решение, как оно трансформируется и обретает силу закона.
Ещё пример — социальная газификация. Началось с поручения президента, заключили договор с «Газпромом». Появилась возможность помочь людям купить нужное газовое оборудование. И первое, с кого мы начали, — малоимущие граждане, ветераны Великой Отечественной войны, инвалиды — небольшой круг лиц. Но тут начинается специальная военная операция, частичная мобилизация. Мы понимаем, что нужно поддержать этих людей, их семьи любыми способами.
В ходе обсуждения с правительством видим, что придут эти ребята домой, станут ветеранами боевых действий. Они что, утратят этот набор льгот? Но если мы предоставляем льготу сегодняшним защитникам, надо это сделать и в отношении всех ветеранов боевых действий.
— Например, тем, кто участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе?
— Абсолютно верно. Чеченская республика, Афганистан — все, у кого есть статус участника боевых действий. Вот как рождается закон. Смотрим, проговариваем, что ещё получается: можем ли мы, к примеру, дать льготу всем многодетным семьям, без привязки к доходам?
— А может, всем гражданам? Газпром не обеднеет.
— Эта льгота за счёт областного бюджета. Но идея неплохая, давайте посмотрим.
— Населённые пункты по правому берегу Двины. Газовая трасса проходит в трёхстах метрах от домов. А жители рубят лес на дрова! Не экологично, не экономично и так далее. Потому что провести газ — дорого!
— До поручения президента мы сложно работали с «Газпромом», особенно в южных районах области. Котласский округ — труба есть, а мы не можем поставить котельную на газе. Ответ один: нецелесообразно с точки зрения экономики. С появлением поручения главы государства все изменилось.
Сейчас «Газпром» масштабно подходит к переводу котельных на газовое топливо там, где наши коллеги подготовили необходимую документацию. Словом, процесс идёт. К сожалению, не всё решается так быстро.
Уже работая председателем областного Собрания, на площадке, организованной федеральным Министерством энергетики, я говорила, что в арктических территориях цена на электроэнергию выше среднероссийской, с этими тарифами работать невозможно, но воз пока и ныне там. Сегодня за счёт инвесторов переоборудуются котельные, работающие на других видах топлива, часть нужно переводить на пеллеты.
До введения санкций эти гранулы отправляли в Европу, но сегодня эта продукция не востребована. Нужно переориентировать её на внутренний рынок. Об этом шёл разговор с президентом России, когда он посещал Архангельскую область. Сформулированы отдельные поручения, прорабатывается специальная программа, чтобы частично за счёт бюджета переоборудовать некоторые котельные под пеллеты.
— Мы все понимаем, что СВО не закончится завтра. И даже когда она закончится, санкции продолжат действовать. Нас ждут очень сложные времена. Не придётся ли через год, через два отменять некоторые социальные законы, принятые или принимаемые сейчас?
— Мы не принимаем ещё больше мер социальной поддержки, потому что нужно соизмерять наши решения с возможностями. Первое требование сейчас — защитить экономику и выполнить социальные обязательства. В этом смысле приоритеты не меняются.
Я работаю в органах власти с 2008 года. Тогда, во время мирового экономического кризиса лесопромышленный комплекс терпел миллиардные убытки, пришлось резко сокращать расходы областного бюджета. В первую очередь была приостановлена инвестиционная программа: стройки дорог, школ, больниц.
— А когда сокращается инвестиционная составляющая, появляются безработные, им нужны меры социальной поддержки…
— Это закон экономики: сокращение инвестиций через какое-то время приводит к сокращению рабочих мест, доходов населения и так далее. Но, несмотря на возможный отрицательный результат, подход на всех уровнях власти один: сначала сокращаются инвестиции, и последнее, что может быть пересмотрено, — меры социальной поддержки.
Что касается экономики. В мире (это уже доказано) очень многое достигнуто при поддержке малого и среднего бизнеса. Поэтому сегодня делается всё, чтобы помочь предпринимателям.
Однако обратите внимание: по некоторым позициям это возможно только при условии создания рабочих мест. Кому-то это не нравится: они хотят получить льготы просто так. Но мы должны принимать решения, нацеленные на то, чтобы этот человек помог другим, дав им работу.
Безусловно, вводя льготы, мы теряем часть поступлений, но в результате получаем намного больше. К примеру, мы приняли закон о налоге на профессиональный доход, который позволил выйти из тени 23 тысячам самозанятых, предоставили им те же возможности, что и малому и среднему бизнесу. В прошлом году они принесли в бюджет около 60 миллионов рублей.
— Спорно… Как в своё время было с ИП, так и сейчас с самозанятыми. Был в фирме сотрудник, состоял в штате, за него платили подоходный, другие налоги, в итоге 45 процентов уходило на налоги, а теперь он на том же рабочем месте или на той же стройке работает как самозанятый, платит смешной налог, а предприятие не несёт никаких социальных обязательств перед ним. Это уход от налогов, как и схема с ИП.
— Когда предприниматель говорит, что лучше закроет своё дело, чем будет кого-то содержать, мы понимаем: проще потерять часть доходов, чем разрушить весь малый бизнес.
— Куча примеров, когда всех бухгалтеров даже в крупных предприятиях и даже государственных перевели в статус самозанятых.
— С одной стороны — меньше налогов, с другой — если они закроются, то налогов не будет вообще. Здесь многое зависит от объёма работы, других параметров, но в любом случае лучше, чтобы человек работал и приносил пользу себе и людям.
— Не слишком ли много сейчас стало инициатив, в том числе и законодательных, будоражащих общество? Не пора ли ввести закон об ограничении глобальных реформ, таких, как переформатирование муниципалитетов в муниципальные округа, которая шла со скрипом? Дать народу отдохнуть.
— Что понимать под словами «шла со скрипом»? В данном случае запрос шел снизу, он был поддержан на уровне Государственной Думы, когда законодательно были разрешены муниципальные округа.
— Поселение — депутат, зачем лишнее звено?
— Мы никого не принуждаем, инициатива идёт от самих муниципалитетов, и она должна быть поддержана большинством поселений. Принимая решение в Собрании, мы спрашивали глав: зачем вам это надо? Глава Каргопольского района Наталья Бубенщикова, помню, сказала: «Просто нет людей, некому работать. На каждое поселение должен быть бухгалтер. У меня нет столько бухгалтеров».
Люди на местах неохотно идут во власть. Многих останавливала история с отчётами о доходах и расходах, которые обязаны сдавать муниципальные депутаты в рамках борьбы с коррупцией. В небольшом поселении, где всё на виду, он должен отчитаться и за себя, и за жену, и за несовершеннолетних детей. Непросто было.
Прошло время. Приезжаешь в район, в посёлок, деревню. Власть осталась в тех же местах, под тем же флагом, и людям даже в голову не приходит, что произошла какая-то перемена.
Эта реформа — инструмент для тех территорий, где требуется переформатирование. У муниципалитетов появляется больше возможностей, но и больше ответственности.
В этом созыве мы серьёзно поменяли законодательство в помощь муниципалитетам. Начиная от изменений в заработной плате, увеличения поддержки общественных инициатив — через ТОСы, инициативное бюджетирование. Работать стало выгоднее, потому что со стороны области целевым назначением идут большие деньги на программы развития муниципальных округов.
— Сейчас в муниципальных районах бывает ситуация, что на конкурс на пост главы вообще никто не заявляется. Не повторится ли ситуация с округами? Не заменит ли администрации и районные собрания просто представитель губернатора? Вертикаль власти на уровне регионов. Унификация.
— Я за то, чтобы только депутатов избирали, а глав — города, района, округа — назначали. Назначен — отвечает не только тот, кого назначили, но и тот, кто назначал. А выбрали — пришли, поговорили, и никто ни за что не отвечает.
Помните, в больших муниципальных образованиях были конкурсы — соревнования толстых кошельков.
Настолько сложный спектр задач у руководителя исполнительной власти, что пора уже готовить таких специалистов. Чтобы умели и с людьми разговаривать, и работу организовывать. Нужны хозяйственники!
Политиков хватит в другом месте. Человек может быть прекрасным учителем, отлично знать свой предмет, но управленец — это другая профессия.
— Созыв заканчивается. Каков итог? Каково это — быть председателем антикризисного Собрания? Что бы вы предложили сделать, будучи депутатом областного Собрания, если бы не было ни пандемии, ни СВО?
— Я так же, как и все остальные, как мои знакомые и близкие, сталкиваюсь с трудностями, проблемами, вижу реакцию людей на происходящее. Когда нельзя попасть на приём к врачу или во дворе — нескошенная трава.
Когда я выхожу во двор в Архангельске или в родных Холмогорах, то включаю триммер и кошу траву. Конечно, как житель города жду таких действий от управляющих компаний. Но у нас в деревне не привыкли, что кто-то это сделает за тебя.
Но если вспомнить девяностые годы, нас меньше волновала нескошенная трава, а больше — заработная плата. Сейчас люди хотят жить в красивых и благоустроенных городах и сёлах, иметь работу, получать нормальную медицинскую помощь. Что их больше волнует, на то и обращаем внимание в первую очередь.
— А нет ощущения, что работа депутата неблагодарная, ибо человек по природе своей неблагодарное существо — чем лучше он живёт, тем больше ему надо? К примеру, Северодвинск: город ломится от денег, но там самое большое количество недовольных.
— А самые счастливые — жители лесопункта, где нет ни дорог, ни школы, ни больницы…
К слову о неблагодарности: если ты идёшь в депутаты за благодарностью — не ходи. Лучше ищи другую работу.