На этой неделе, в Архангельском областном суде закончилось оглашение приговора организованному преступному сообществу «Шаманинские».
Напомним, что всего их было 30 человек — дела по семи членам были выделены в отдельное производство и они были осуждены ранее. Злодействовало преступное сообщество более двух лет. Совершено более 50 преступлений.
Журналисты «Эхо СЕВЕРА» решили узнать подробности дела и выяснить некоторые обстоятельства процесса непосредственно из первых уст, задав наиболее актуальные вопросы Андрею Минькину — заместителю начальника уголовно-судебного отдела прокуратуры Архангельской области, государственному обвинителю на процессе в деле ОПС «Шаманинские» — далее, стенограмма интервью?
— Закончилось оглашение приговора по делу ОПС «Шаманинские». Отмечу некоторые странности, которая с самого начала настораживала: Северодвинск — полузакрытый город, оборонные предприятия, и в течение нескольких лет в этом городе действовала, по сути, вторая власть, параллельная, со своей структурой, со своим сбором налогов. Ваше отношение к этому как государственного обвинителя?
— Информация про ОПС была, например, в ходе судебного заседания исследована так называемая листовка, распространявшаяся где-то в году примерно в 2014-м году, там именно указывалось, что в городе действует группировка.
Об этой листовке рассказывали некоторые свидетели в суде. Однако, как установлено вердиктом присяжных заседателей в состав преступного сообщества входил действующий на тот момент сотрудник полиции, занимавший руководящие должности в отделе уголовного розыска ОМВД России по Северодвинску, который, используя свои служебные полномочия обеспечивал прикрытие деятельности преступного сообщества со стороны органов полиции, не реагировал на заявления потерпевших от действий членов группировки, способствовал вынесению постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел по таким заявлениям, а в некоторых случаях прямо уговаривал пострадавших отказаться от обращения в полицию, сообщал членам преступного сообщества имеющуюся у него информацию о планируемых правоохранительными органами мероприятиях по пресечению преступной деятельности.
В состав группировки также входили бывший сотрудник РУБОП УВД по Архангельской области, осужденный Северодвинским городским судом в 2018 году за совершенные преступления к длительному сроку наказания, и работник ГИБДД по Северодвинску, которые, обладая многолетним опытом работы в правоохранительных органах, консультировали лидеров сообщества о способах сокрытия преступной деятельности, а также непосредственно принимали участие в преступлениях.
Что касается обращения одного из потерпевших, то тут сыграло свою роль участие Шумова: когда поступило заявление потерпевшего, подозреваемых задержали, но тут же выпустили, и действия группировки продолжались, а ответных действий достаточных не было.
— В деле множество потерпевших.
— Да, их более 70.
— А свидетелей?
— А свидетелей еще больше.
— Получат ли потерпевшие и свидетели какую-то защиту от государства? Ведь участники ОПС никуда не делись — кто-то остался на свободе, кто-то позже выйдет по УДО…
— Некоторые потерпевшие и свидетели и сами ходатайствовали о снятии с них мер госзащиты — в связи с переездом в другую страну, в другой регион.
Тяжело шёл допрос свидетелей. К примеру, один потерпевший — управляющий автосалоном «Авторитет» в Северодвинске раз пять приезжал в судебное заседание.
Потом он получил вид на жительство в другой стране, по разным причинам не мог приехать, плюс пандемия помешала…
Конкретно по этому эпизоду были допрошены другие лица.
— Вы как гособвинитель на процессе практически на каждом заседании слышали возражения со стороны обвиняемых, порой довольно эмоциональные. Ваше убеждение в их виновности не поколебалось ни на минуту?
— Нет, сомнений у меня не было, потому что и на этапе следствия и в зале суда были допрошены свидетели и потерпевшие, изобличавшие подсудимых в совершенных преступлениях. Возражения подсудимых о невиновности опровергались совокупностью доказательств. Оснований для сомнений не было.
— Подсудимый Аникеев после оглашения приговора заявил, что не может быть виновен ни по одному из эпизодов, потому что в это время сидел на зоне.
— Обвинение строилось на том, что все подсудимые вошли в сообщество не позднее 1 января 2013 года, а Аникеев заявлял, якобы не мог в этом участвовать, потому что до марта 2013 года находился в местах лишения свободы.
Но по делу у нас были допрошены свидетели и было установлено, что уже в январе 2013 года Аникеев поддерживал контакт с Шаманиным. В период создания ОПС он ассоциировал себя с этим сообществом, а уже когда освободился, принимал непосредственное участие в совершаемых преступлениях.
— Немного отвлеченный вопрос. Вы наверняка пользователь соцсетей, вероятно, видели комментарии по ходу процесса в различных пабликах. Видели, читали немало комментариев, типа: «судят невиновных», «беззаконное судилище» и т. д. Ваша реакция?
— Все эти якобы независимые комментаторы незнакомы с сутью дела, материалы не читали. Какое может быть отношение у меня к этому?
Процесс был длительный, некоторые свидетели и обвиняемые допрашивались долго, ряд подсудимых выступали по несколько часов в течение нескольких дней.
Коллегия присяжных все это выслушала, оценила, а затем вынесла вердикт.
— А возможны ли были разговоры с присяжными, могло быть оказано давление на них?
— Сомневаться в объективности присяжных оснований нет, это первое. Второе: сами подсудимые, их родственники размещали в сети Интернет различные ролики, похожие на те, о которых вы говорили: мол, судят невиновных, ребята хорошие, в школе учились на «четыре» и «пять», и так далее. И ведь это факт — если давление и было, пусть опосредованное, то только со стороны подсудимых.
А со стороны обвинения информационных вбросов не было. Давалась только информация по делу, без комментариев, без оценок.
— Со стороны обвинения никаких комментариев не было?
— В отношении оценки доказательств — нет, не было. Только информация о ходе рассмотрения дела.
— Какие были самые страшные эпизоды, на ваш взгляд?
— По одному эпизоду угрозы высказывались дочери потерпевшей, проживающей в другом городе, куда подсудимые приезжали.
— А что за схема была с драками в заведениях общественного питания в Северодвинске?
— в данных случаях вымогательство происходило так: Приходят, говорят: «Плати». Получают ответ «Не буду».
И начинают устраивать беспорядки, клиентам это не нравится, посещаемость падает, это сказывается на доходности, страдает и имидж заведения.
Из показаний свидетелей: «только пришел, а там столы переворачивают, урны раскидывают, я повернулся и ушел». А потом снова приходят и говорят: «Лучше соглашайся на наши условия или все продолжится».
Суммы требований за покровительство были разные, от нескольких тысяч до десятков тысяч в месяц, могло доходить и до ста тысяч. Приезжали, говорили, что в городе неспокойно, что они оказывают « охранные услуги» и предлагали заключить договор. Заключаешь договор, платишь, а иначе — могут возникнуть неприятности.
— И сколько лет это все длилось? С 2013 года?
— В 2013-м году происходило, так сказать, становление. наиболее активные действия начались с конца 2013-го — 2014, 2015 годы. Эпизодов достаточно много.
— Насколько я знаю, трое участников остались на свободе. Кто они и где сейчас?
— Один из них за рубежом, объявлен в международный розыск, направлены запросы на выдачу в Грузию. Остальные — также в розыске.
— А кто они? Я имею в виду их роль в группировке?
— Рядовые исполнители, различной степени активности.
— А как образовалось это сообщество? Все-таки 30 человек, не с улицы пришли… Надо организовать, выстроить структуру…
— Шаманин — человек известный в определенных кругах. И в Северодвинске он человек известный. У него были бывшие подельники, люди, с которыми он отбывал наказание. Приехали в город: надо что-то создавать, что-то делать, потом и другие присоединились, приняв предложение вступить в преступную группировку. Спортсмены, которым тоже нашлось дело. Была группа консультантов, «умудренных жизнью». Тут тоже у каждого есть репутация, которая впереди человека бежит.
— У Шаманина звание вора в законе. Это учитывалось?
— Да, безусловно. Диспозиция части 4 статьи 210 прямо определяет категорию -«лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии».
— Вопрос о степени наказания. В приговоре фигурирует особый режим и есть строгий режим. Пребывание в СИЗО будет засчитано в срок и для тех, и для других?
- Да, так. Один день за один день.
— А каковы шансы на УДО? Думаю, это интересует и осужденных, и тех, кто боится их возвращения.
Законом предусмотрена процедура уголовно-досрочного освобождения, нов любом случае это будет решать суд в порядке исполнения приговора, учитывая поведение осужденных в период отбытия наказания.
— Как распределились 46,5 миллионов, подлежащих взысканию?
— Сумма взыскана с подсудимых в зависимости от их роли и степени участия в преступлениях.
— А как же будут взыскивать?
— Как правило удержания проводится из дохода осужденных, либо за счет принадлежащего им имущества, на которое приговором суда наложен арест.
— 70 эпизодов, 46 миллионов. Пока их взыщут, инфляция съест значительную часть.
При расчете взысканных сумм учитывался нанесенный ущерб на момент совершения преступления. Эта сумма установлена вердиктом и отражена в приговоре. С учетом инфляции потерпевший вправе через суд обратиться за индексацией взысканной суммы.
— В процессе неоднократно звучало такая формулировка: «беспрецедентное дело». 23 человека подсудимых, 23 адвоката. Это действительно беспрецедентное дело в истории российского судопроизводства?
— Если учесть в совокупности количество эпизодов, подсудимых и адвокатов, форму уголовного судопроизводства — с участием коллегии присяжных заседателей — я аналогичного дела не припомню.
— Теперь члены ОПС «Шаманинские» имеют право на апелляцию. Что будет рассматриваться? Сам вердикт или сроки?
— Оцениваться будет законность приговора, единственное, вердикт под сомнение ставить нельзя. Можно оспаривать процессуальные нарушения, которые могли повлиять на решение суда. Ну и размер наказания тоже можно обжаловать.
Исходя из позиции подсудимых по делу, которые отрацили свою причастность к преступлениям, апелляционное оспаривание приговора стороной защиты более чем вероятно.
— И где они будут рассматриваться?
— Апелляционная инстанция у нас в Санкт- Петербурге.
— И их будут этапировать всех в Питер?
— Вопрос организации судебного заседания это компетенция судов.
— Спасибо.
Примечание. Понятно, что подсудимые сейчас недоступны для общения с прессой. Редакция хотела узнать точку зрения некоторых защитников участников ОПС, однако те, пообещав изложить свою точку зрения (некоторые — на условиях анонимности) просто «слились», перестав выходить на связь.
***
Напомним, что ранее прокуратура Архангельской области сообщала, что члены ОПС (в зависимости от роли и степени участия каждого) признаны виновными в совершении следующих тяжких преступлений:
— ч. 2 ст. 162 УК РФ «Разбой»;
— ч. 2, 3 ст. 163 УК РФ «Вымогательство»;
— ч. 3 ст. 166 УК РФ «Угон»;
— ч. 2 ст. 167 УК РФ «Умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба, совершённое путём поджога»;
— ч. 1, 2 ст. 209 УК РФ «Создание устойчивых вооруженных групп (банд) в целях нападения на граждан, организация и руководство такими группами (бандами) и участие в ней и совершаемых ею нападениях»;
— ч. 1, 2, 3, 4 ст. 210 УК РФ «Руководство входящим в преступное сообщество структурным подразделением в целях совместного совершения нескольких тяжких и особо тяжких преступлений; участие в преступном сообществе»;
— ч. 3 ст. 222 УК РФ «Незаконные передача, хранение, перевозка и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов»;
— ч. 1 ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями»;
— ч. 2, 4 ст. 309 УК РФ «Принуждение потерпевшего к уклонению от дачи показаний».
Стороне государственного обвинения удалось доказать присяжным заседателям и суду, что это была целая структура — вторая власть в городе корабелов, и состояла она из пяти обособленных подразделений, возглавляемых наиболее приближенными к лидеру членами ОПС.
Пресс-служба прокуратуры Архангельской области также уточняла, что участники преступного сообщества, стремясь установить контроль в экономическом секторе малого и среднего предпринимательства в Архангельске и Северодвинске, предъявляли предпринимателям — от владельцев автомоек до крупных торговых сетей — требования о регулярной уплате «дани» за криминальное покровительство.
Бандиты оценивали свои «услуги» в различные суммы до 200 000 рублей ежемесячно, не скрывая, что часть этих выплат будет направлена в так называемый «общак» группировки.
В адрес несогласных предпринимателей высказывались угрозы применения насилия. Имущество (автомобили, кафе, рестораны, магазины) поджигались. Нередко в попытке заставить потерпевшего согласиться на условия преступников перед ними инсценировалась ситуация, когда одни члены преступного сообщества открыто высказывали угрозы в адрес самих потерпевших или провоцировали конфликты с посетителями принадлежащих потерпевшим заведений общественного питания, избивали их, создавая тем самым неблагоприятные условия для ведения бизнеса, а другие, якобы не связанные с первыми, предлагали за плату избавить жертву от преступных посягательств.
Такая деятельность самими осуждёнными именовалась «оказанием охранных услуг», а для придания ей вида законности навязывалось заключение фиктивных договоров с подконтрольными преступному сообществу частными охранными предприятиями.
Примечание. Приговор в законную силу ещё не вступил.