Янки превратили в пепел 567 жителей общины — из них 173 ребёнка и 182 женщины, включая 17 беременных.

Это была жуть. Американцы долго всё отрицали, но их припёрли доказательствами.

Всё изменилось после публикации фотографий. История стала ещё более мрачной. Как нынче гопники насилуют и избивают людей, фотографируя и снимая свои преступления на видео, так и американец Рональд Хэберли — боевик батальона карателей «Чарли» — делал снимки во время расправы с жителями Сонгми.

Фото из музея геноцида. Вьетнам, ХошиминФото из музея геноцида. Вьетнам, Хошимин.

Снимки сделал и прятал. А потом (тварь такая) продал их. Причём продал сразу нескольким изданиям.

Это был 1969-й год. Снимки увидел мир.

Абсолютно мирные вьетнамские крестьяне со страшными ранами, растерзанные.

Там было всё — простреленные головы, выпущенные наружу кишки, искажённые болью лица. И на фоне этого мрачного антуража — они, янки, американские военные, развесёлые и получающие от этого кайф.

В 1969-м году, конечно же, разразился скандал. И что? Сел американский презик, сели генералы, американские военные?

Нет. Виновным совершённом преступлении против человечества был признан лишь один военнослужащий — тот самый фотограф Уильям Келли.

Гада приговорили к пожизненным каторжным работам, однако после 3,5 года домашнего ареста помиловали.

Сонгми — это страшная летопись американской военщины. О ней человечество узнало случайно. Мир узнал про беду Сонгми из-за патологической жадности и садизма Келли.

А о скольких таких Сонгми мы так и не узнали?

Сколько людей были сожжены напалмом, отравлены ядами во время ковровых налётов авиации в 1965-м году?

Зачем эта историческая правда?

А нынче янки учат нас гуманизму и демократии. Терзают экономическими санкциями за то, что Россия посмела предотвратить удар по себе и Донбассу.

Только в Донецке, только в результате одного взрыва одной украинской ракеты погибли более 20 и были ранены 30 человек.

Они могли превратить Донецк в Сонгми. И об этом в мире никто бы не рассказал: тема геноцида нациков против Донбасса — табу.

Но мы помним всё.

Илья Азовский, личное мнение