Георгий шёл узкими переулками, следуя по указанному адресу. Редкие прохожие, глянув на бумажку, тыкали пальцами во тьму.

С трудом добравшись, Георгий постучал в дверь обшарпанного особняка. Её открыли не сразу — в прихожей стоял парень лет 20 и недружелюбно смотрел на него. 

Оглянувшись, Георгий шепнул пароль — «Омар Хайям», добавив: «Я от Хусейна». Хозяин пригласил зайти.

Затем его провели в тёмную комнату, где на диване сидела пара мрачных личностей. «Покажите деньги», — сказали путнику на ужасном английском. «Покажите товар», — как можно пренебрежительнее произнёс Георгий, уже смотревший фильмы про мафию.

«Тогда сначала паспорт», — ответило существо с дивана. Проверив документы, оно кивнуло хозяину — обмана нет, точно иностранец. Парень по­звал Георгия в кладовую и запер дверь на ключ.

«Смотри, — произнёс он, кивая на ящики. — Есть коньяк из Азербайджана, тридцать баксов пол-литра. Пиво из Турции по пять долларов, ливанская водка — двадцать.

Имеется и самогончик из местного винограда. Чистый, как слеза, всего десятка за пол-литра. Сразу перельём в бутылки из-под лимонада, полиция не узнает».

Алкоголь в Иране полностью запрещён. Ну, то есть вообще — уже целых 35 лет.

В кафе официанты подают безалкогольное апельсиновое пиво, в аэропорту таможенники строго просвечивают багаж прилетевших пассажиров в поисках запретного зелья, в номерах гостиницы висят таблички с сурами из Корана: «Алкоголь — это дьявол».

Согласно шариатскому закону, торговцам спиртным режут палец, а если поймают в пятый раз, то можно лишиться руки.

Иранцам, застигнутым «под мухой», положено от 12 до 25 ударов палками или плёткой по мягким местам — и бьют, надо сказать, на совесть, до синих полос.

За последний год арестовали 486 продавцов водки, на площадях по всей стране побили палками почти десять тысяч любителей винца, но ситуация не меняется.

— При шахе водка и другие крепкие напитки без проблем продавались везде, — объясняет инженер Хамид, доставая к вящей радости Георгия из холодильника запотевший шкалик виски. — И не пользовались такой широкой популярностью. Но стоило новой власти запретить алкоголь — всё, выпивка стала модной среди молодёжи, и даже те люди, которые не пили, потянулись к бутылке.

Если бухаешь — ты крутой, ты в оппозиции правительству и религии. Ну и элемент секретно­сти. Купил алкоголь, выпил, после этого надо отклеить этикетку и измельчить, а также в мелкие кусочки разбить стекло бутылки — иначе догадаются соседи.

В России просто: взял и вышел за пивом, а тут чувствуешь себя персонажем фильма с Джеймсом Бондом. Ну что, мужик, по рюмочке?

Крепкий виски обжигает горло. Георгий с Хамидом закусывают оливками и затем пару раз вновь нарушают законы страны.

Хамиду, помимо ударов палками, грозит тюрьма — на срок от одного месяца до трёх (!) лет, а Георгию, как иностранцу, — депортация из Ирана. Это мало кого смущает.

Самый ходовой товар у бутлегеров Ирана — азербайджанская водка в пластиковом стаканчике, с крышечкой из фольги, известная у нас в девяностые под кличкой «йогурт». Залпом выпил и тут же выбросил.

Ещё популярны «виски-туры» — так называют дешёвые трёхдневные поездки в соседние Турцию, Армению и Азербайджан на автобусах. Обратно граждане возвращаются в таком состоянии, что их грузят в транспортное средство, словно чемоданы.

Хотя возникает интересный вопрос: а может, сухой закон всё же себя оправдывает в смысле здоровья населения? Стоит лишь вспомнить, сколько людей в России умирает от алкогольных отравлений в период новогодних праздников…

— Нет, в Иране не лучше, — вздыхает Амир, врач одной из больниц Тегерана. — В чём-то даже и хуже. Отравившись водкой, люди боятся вызвать доктора, чтобы не попасть под полицейское расследование, и умирают от самолечения.

За год иранцы в среднем выпивают 80 миллионов (!) литров самодельного алкоголя.

Отравлений много. В 2004 году в Тегеране лишь за сутки погибли 19 человек, выпив некачественный самогон.

Один из самых популярных сортов вина в мире — «Шираз», по имени города в Иране, где росли особые виноградники.

После исламской революции большую часть выкорчевали, как у нас крымские угодья при Горбачёве. И теперь «Шираз» производят всюду, кроме самого Ирана. Даже в Австралии.

В тегеранских магазинах продают чистый спирт для «медицинских» целей, но пить его нельзя — добавлен химикат битрекс, делающий жидкость ужасно горькой.

Зато из иракского Курдистана пробираются целые караваны контрабандистов — на лошадях по горам, минуя пограничников.

Если у курдов бутылка дешёвого виски стоит десять долларов, в Иране её можно продать уже за пятьдесят: как и в США времён сухого закона, алкогольная мафия сколотила огромные состояния, её заработки исчисляются сотнями миллионов долларов.

Мафиози легко откупаются от полиции — в тюрьму и под нож шариатских судов попадают лишь мелкие торговцы.

Не зря политологи считают: глупо организованная антиалкогольная кампания стала первым гвоздём в гроб Советского Союза.

На примере Ирана мы видим, что люди всё равно бухают, травятся, употребляют суррогаты. Мы по себе знаем: если нельзя, но очень хочется, то можно.

© Zотов