Режиссер: Педро Альмодовар
В ролях: Пенелопа Крус, Антонио Бандерас, Асиер Этксеандия, Сесилия Рот, Леонардо Сбараглиа
В прокате с 12-го июня
Сальвадор Мальо — стареющий режиссёр, пребывающий в творческом кризисе, депрессии и болезни. Он одинок: старые друзья отдалились, осталась лишь верная боевая подруга, по совместительству ассистентка Мерседес — и множество воспоминаний из его богатого прошлого.
Собственно, об этом и есть фильм с говорящим названием «Боль и слава». В заглавии выражен весь смысл картины, а зрителю же предложено принять рефлексию персонажей и следить за ее развитием.
Мальо знаменит: настолько, чтобы иметь статус классика — мадридская синематека как раз организует показ его раннего «Вкуса», снятого около 30 лет назад.
Это событие дает режиссеру вынырнуть из рутины и серых будней. Поразительно, но при всем буйстве испанских красок в кадре, у героев могут быть действительно серые жизни. Сделано это специально или в Испании не бывает по-другому, не знаем, но цвета в фильме просто отличные.
От этого депрессия главного героя смотрится не менее натурально, но несколько под другим углом.
Сальвадор решается восстановить связи с актёром Альберто, сыгравшим во «Вкусе» главную роль. Идеологические враги, некогда рассорившиеся из-за прочтения роли, после пары совместных героиновых затяжек превращаются в старых приятелей. Альберто случайно читает на компьютере Сальвадора исповедальный рассказ о первой любви — и загорается идеей сделать по нему театральную постановку.
Далее начинается классический «Тысячелетний герой»: Сальвадор желает вырваться из привычного мира, встречается с наставником, погружается в туман собственных мыслей в поисках собственного «я», встречает призрак прошлого, воскрешается с новыми силами к жизни и, в данном случае, к творчеству.
Ну и, само собой, в таком кино структура может быть абсолютно любой, поскольку не это в нем главное. Главное, как именно это показано.
Альмодавр довольно точно экранизировал «Психоанализ». Повествование идет в виде живой памяти, постоянно перебиваясь флешбеками, в которых герой ищет причины своих проблем сегодня.
Некоторые проблемы решаются, только будучи проговорёнными вслух — вновь напоминает простую, но сложную для применения, психологическую аксиому. Только проговаривание «моментов» поможет превратить их из мёртвого груза в обретённое настоящее.
Когда Сальвадор решается отдать свой рассказ «Зависимость» на постановку Альберто (роль театра, как концентрат эмоциональных зрелищ, по-прежнему велика для испанцев, что радует), он своего рода выговаривается, исповедуется, говоря высокопарно.
На фоне белого экрана, без декораций, читает Альберто со сцены исповедальный монолог о первой любви Сальвадора. На спектакле случайно присутствует та самая первая любовь, Федерико. Она найдёт Сальвадора — трогательная встреча более, чем через три десятка лет, закроет старинный взаимный гештальт.
Таким образом зрителю говорят, что художник действительно выражается в собственном творчестве. Мы наглядно видим, что при создании нового произведения творец натурально переживает свою жизнь заново. И это подводит к интересному наблюдению.
В последний год, как минимум, 3 режиссера авторского уже выпустили некие подытоживающие эпитафии: Терри Гиллиам, Ларс фон Триер, Надав Лапид со своими «Синонимами». Значит ли это, что даже именитые авторы либо уйдут на время с экранов, либо продолжат выкладывать само-психоанализы?
Мысль о том, что «Слава и Боль» снята про Альмодовара им же самим подтверждает поразительное внешнее сходство квартир режиссера с экрана и в реальном мире.
Альмодовар — и в фильме, и в интервью — звучит устало, он меньше, хоть так же забавно, шутит — и больше серьёзен, а в смаковании болезней в кабинете у доктора его герой даже зануден.
Но это даже немного забавно, что мэтр испанского кино по-дедовски садится перед зрителем и начинает рассказывать, как у него болят суставы, спина, да и мало ли чего еще. Все это сопровождается красивыми анимационными вставками и одновременно мило, неловко и весело.
Растрёпанный, седой, как Альмодовар, живущий в его квартире, герой Антонио Бандераса (по праву лучшая мужская роль в Каннах), у которого болит спина, мешая снимать кино, говорит словами самого 69-летнего режиссёра, не раз объявлявшего о неясности своих дальнейших планов публично, в том числе и на пресс-конференции после премьеры «Боли и славы» на Каннском фестивале.
Преодоление Сальвадора — это, похоже, преодоление самого Альмадовара, результатом которого и стал новый фильм. А для следующего — необходимо следующее преодоление.
Но не только о себе говорит Педро. Думаем, не для кого не секрет, как испанцы относятся к своим матерям. Тема матери в фильме занимает чуть ли не большую его часть, при минимуме хронометража. Показаны и сыграны эти сцены до того трогательно, что хотелось бы передать Пенелопе Крус личную благодарность.
Ипохондрия режиссера, судя по интервью, развивалась уже довольно давно. И последний, на данный момент, его фильм можно воспринимать и как финальный аккорд всей карьеры, так и в виде некого перерождения.
Автор напрямую не намекает, был ли это последний рывок его вдохновения или он набрался новых душевных сил и готов творить и творить.
«Боль и слава» не даром называется именно так. Боль для 69-летнего героя выходит чуть ли не на первое место, причем боли душевной уделяется не так много внимания. Человека перед экраном предупреждают: стареть — это больно.
Ранее, боль в фильмах Альмодовара была вызвана неким несчастным случаем: авария или драка вводили героев в кому, заставляли перебарывать болезнь, чтобы прийти к выздоровлению. В последнем фильме выздоровления не намечается. Тут боль вызвана окончанием жизни и прекратится она только известным образом.
Болит позвоночник, трудно глотать, тяжело ходить. Больше не нужно придумывать болезни — они уже естественным образом переполнили героя: вместо модных кроссовок заставляя носить удобные мягкие мокасины, перемалывать всю твёрдую пищу в пюре, подкладывать под колени подушку, когда поднимаешь упавшую вещь.
Чтобы смотреть новый фильм Альмодовара не нужно быть законченным интеллектуалистом, тут нет никакого снобизма и сверх-сложных отсылок. Театральщина присутствует, но не берет первую роль. Чтобы проникнуться, достаточно просто чувствовать эмоции героя, доступные абсолютно каждому.
Испанец просто снимает очень теплое кино, в этот раз, про себя.
Александр Губкин
18+
Редакция благодарит компанию «Шестиозерье-лес» за поддержку рубрики «Культурный смотритель».