Предприниматель пишет, что федеральные сети вытесняют с рынка местных ритейлеров, их партнеров и контрагентов — производителей еды, поставщиков спецодежды, оборудования, интернет-провайдеров и охранные предприятия.
Со стороны все выглядит безупречно — это технологичные структуры, которые научились конкурировать с иностранцами, открывают сотни магазинов в год и привлекают покупателей дешевыми товарами (с этим, кстати, можно поспорить — в последние год-два цены у них заметно выросли). Статистика ВЦИОМ (на 1 июня 2018 г.) говорит, что 60% потребителей предпочитает делать покупки в федеральных сетях, где широкий ассортимент продукции и хорошие бонусные/скидочные программы. Если верить этому исследованию, против экспансии «Магнита», X5 Retail Group и других крупных игроков выступает всего 16% потребителей, а 65% их поддерживают (остальным, видимо, все равно).
При этом федералы оставляют в регионах только НДФЛ, земельный налог и, может быть, арендную плату за недвижимость, принадлежащую городу, а остальные налоги уходят по месту регистрации головного офиса. В то время как большинство мелких ритейлеров — плательщики ЕНВД, пополняющего муниципальные бюджеты. И тут возникает диспропорция, влияющая на развитие территорий.
Я интересовался у главы уральского дивизиона «Пятерочки», планирует ли руководство сети поставить свои филиалы на налоговый учет в регионах. Он ответил, что сети Х5 — «Пятерочка», «Перекресток» и «Карусель» — и без того перечислили в региональный (местный) бюджеты 590 млн руб. за 2017 г., а за I квартал 2018 г. — 141 млн руб. Сумма действительно большая, но и «Супермаркет «Кировский» платит около 1,8 млрд руб. в год.
А чем меньше останется свердловских ритейлеров, тем хуже будет чувствовать себя территориальный бюджет. Но мало у кого из них сегодня есть перспектива остаться в живых через два-три года. Большинство обречены.
Кто способен защитить малый бизнес? Давайте скажем честно — ни бизнес-омбудсмен, ни общественные организации сделать ничего не могут. А представители власти относятся к федералам вполне лояльно. Оправдывая экспансию, они говорят, что малый бизнес торгует сомнительным ассортиментом в грязных магазинчиках, а у «Магнита» и «Пятерочки» в этом смысле все хорошо. И сами федералы, понимая, что дискаунтер — не предел желаний, пытаются улучшить свой имидж рассказами о благотворительных акциях, продуктовых наборах для малоимущих семей, скидках пенсионерам и подарочных сертификатах для ветеранов.
Может ли региональная власть отстаивать интересы местных предпринимателей? Например, решать, в каких местах можно открывать магазины, аптеки и парикмахерские, а где этого делать не стоит. Или заявить федеральной сети фастфуда: извините, но в аэропорту Кольцово будут работать только местные рестораторы. И в Америке, и в Европе такая практика существует.
Мэр Остина (Техас), приезжавший несколько лет назад в Екатеринбург, подтвердил, что одна из его функций — содействовать предпринимателям, которые голосовали за него на выборах. А Остин занимает в США второе место по индексу креативности после Сан-Франциско. Но когда рассказываешь об этом нашим чиновникам, они говорят, что не вправе вмешиваться в конкуренцию хозяйствующих субъектов. К чему это приводит, мы видим на примере фармацевтической розницы — в Екатеринбурге есть адреса, где три-четыре аптеки перехватывают друг у друга трафик. Так федеральные дискаунтеры зачищают территорию. Предприниматели, которые работают на этом рынке с 90-х гг., сегодня вынуждены продавать свой бизнес за очень небольшие деньги.
Вопрос, что будет через несколько лет, когда федеральные ритейлеры, торгующие бытовой техникой, продуктами или лекарствами окончательно поделят территорию? Им уже ничто не помешает диктовать рынку свои условия. И первыми от этого пострадают те 65% покупателей, которые сегодня поддерживают внешнюю экспансию.
Понятно, что вот так сразу отношение к малому/среднему бизнесу в России не изменить. Собственно, мы на это и не рассчитываем. Но первые шаги власть может сделать и сегодня. Считается, что все участники рынка работают в одинаковых условиях, однако разница между крупной сетевой структурой и малым предприятием огромна. Мне приходится платить 65 тыс. руб. за алкогольную лицензию для четырех магазинов в Верхней Пышме, и еще столько же — за лицензию для двух небольших кафе. Благодаря такому дроблению лицензирующий орган получает больше денег с мелких предпринимателей. В то время как «Пятерочка», у которой в Свердловской области работает 443 точки (к концу года их будет 550), платит те же 65 тыс. руб. за все. Казалось бы, мелочь, но таких мелочей много, и они сильно усложняют нам жизнь.
Рабочее место кассира, например, обходится собственнику в 250 тыс. руб., причем сама касса стоит 30 тыс. руб., остальное — программное обеспечение. Из кассового аппарата сделали космический корабль, навесив на него учет товаров, эквайринг, ЕГАИС, а теперь еще и программу «Меркурий», отслеживающую путь продуктов животного происхождения. А государство тем временем анонсировало новые маркировки для отдельных видов товара. И есть еще множество косвенных требований, которые влияют на издержки ритейлеров, хотя напрямую розницы (казалось бы) не касаются. Такая нагрузка становится обременительной даже для федеральных сетей с их неограниченными логистическими, финансовыми и организационными возможностями, а что говорить о мелких собственниках, которые держат магазинчики по 60-70 кв. метров?
Готово ли государство облегчить участь регионального бизнеса? Думаю, время уже пришло.
Если мы ссылаемся на опыт Америки и Европы, давайте вспомним, что в субботу-воскресенье магазины там либо закрыты, либо работают неполный день. Почему бы не развести по этому признаку местный бизнес и федеральные сети? Пусть федералы торгуют, например, с 9.00 до 21.00, а мы будем закрываться в 23.00. Они не обеднеют, а нам будет проще.
И при выдаче тех же алкогольных лицензий правильнее учитывать площадь магазинов. Почему бы не установить плату, допустим, по 100 руб. с квадратного метра — такая система будет справедливее.
Наверняка существуют и другие решения, уравнивающие возможности игроков. Помочь малому бизнесу несложно, если регулирование станет более гибким.
И это — в общих интересах.