В начале недели в Архангельске стартовал кинофестиваль «Пинега Vision 2017». В понедельник прошёл первый этап — официальное открытие и мастер-классы по питчингу от представителей Союза кинематографистов России. Со 12 по 17 июля поморские и не только киноделы будут работать в живописном селе Веркола Пинежского района.

В рамках фестиваля в библиотеке имени Добролюбова российский кинопродюссер и режиссёр Алексей Петрухин провёл open-talk «От идеи до зрителя». Естественно, журналисты ИА «Эхо СЕВЕРА» такое мероприятие пропустить не могли и пообщались с Алексеем, который оказался очень общительным, простым, но вместе с тем умным и интересным человеком.

Вот мы жалуемся на погоду в Архангельске, а Петрухин отметил, что перед мероприятием гулял по набережной и даже немного сгорел. «В Москве мы отметили 40 дней отсутствия лета», — пошутил кинопродюссер. Говорил Алексей много и интересно, а мы в свою очередь отобрали наиболее значимые на наш взгляд моменты.

Американская система захватила мир

«Кино для нас стараются преподнести в большей степени, как искусство и развлечение. Это выставляется на первый план, но на самом деле кино — это большая политика. Как бы это ни звучало, но это надо знать. И когда вы будете выбирать идеи или заниматься проектом — вы должны это помнить.

Это действительно большая политика. И не политика в кино — это воспринимается, как оружие. Потому что кино — сильнейшее и мощнейшее из искусств по своему воздействию на зрителя. С помощью него легко формировать общественное мнение.

И как бы ни казалось, что я всё понимаю, у меня есть своё мнение, но именно через кино, через качество постановки, актёров — любое мнение можно сформировать. Например, война во Вьетнаме. Мы же знаем это всё по кино. Мы знаем Рэмбо. И возникает ощущение, что американцы мир спасали от коммунизма, вьетнамцев. Было так всё преподнесено, что они представляют угрозу для всего мира — а на самом деле они защищали себя, свои семьи.

Вы можете сказать, что это не политика, а просто актуальные на сегодняшний день темы, которые находят отражение в кино. Поверьте, это далеко не так. Киноиндустрия всего мира абсолютно подконтрольна восьми голливудским мейджорам. Американская система с помощью кинематографа по сути захватила весь мир. По большому счёту воспитание молодёжи идёт с помощью кино. Конечно, это камуфлируется, прячется, мол, просто бизнес, развлечение, искусство, но это не так.

Фестивали, на которые все стремятся попасть: Венеция, Канны, Берлин — опять же принадлежат голливудским студиям. Вы знаете, что побеждает в них тот, кто снимет о своей стране хуже. И чем хуже ты снимаешь о своей стране — тем больше шансов получить высокую награду. А самая большая награда даётся для того, чтобы обратить внимание всего мира.

Под эту американскую систему пока не сдаётся Китай и Индия… Два государства, которые противостоят надёжной стеной этой системе».

Кто украл «Марсианина»?

«Марсианина» мы написали в 2007 году. В 2008 подали в Минкульт, но из-за кризиса не смогли снять. В главной роли мы хотели видеть Максима Сураева, космонавта, героя России, но его не отпустил «Роскосмос». Впрочем, один эпизод мы даже отсняли.

Потом Светлаков хотел сыграть главную роль и финансировать кино, но понял, что не очень получается. Комедийный уклон слишком берёт на себя. Сергей отказался от этой роли, но кино стал продвигать. В 2009 году мы сняли небольшой тизер и всё встало.

В 2010 году Михаил Раскольников, мы с ним вместе писали сценарий, отправил рукопись в российский офис «Фокса», она им понравилась, и они в свою очередь отправили её своим боссам для того, чтобы поддержать производство. Ответа никакого не было, так прошёл год-полтора. В начале 2011 года мы кино всё-таки сняли.

В 2012 году мы должны были выходить с «Вием», но перенесли его на 2014, хотели «Марсианина» сразу после него выпустить, но тут выходит книга Энди Вейра. Читаешь её и понимаешь, что перед тобой твой сценарий. У нас был лук, там заменили на картошку… И вот бегать, доказывать, что это наша идея — неблагодарное дело. Там Ридли Скотт и Мэтт Деймон. А здесь кто-то с неизвестными фамилиями утверждают, что это их сценарий.

Они тоже анонсировали, что выходят в 2013 году, потом объявили о задержке. В результате вышли, и мы смотрим кино, видим своих персонажей, конечно, всё это с бОльшим бюджетом, но тем не менее…

Потом Михаил, основной автор, тот, кто пришёл ко мне с идеей, пошёл судиться. На процессы приходили Светлаков, Сураев, известные адвокаты… 90% сходство с запатентованным сценарием, но суд признал «Фокс» ненадлежащим ответчиком. Потому что «Фокс» купил права на книгу Вейра. И нам надо, получается, судиться с ним. Вейр нам написал, что не знает русского языка, у него нет русских друзей, он никогда не был в России и сценарий он украсть никак не мог. Позже мы узнали, что Энди работал на одном из каналов, принадлежащем «Фоксу».

Кино в итоге пролежало. Выходить с нашим «Марсианином» после голливудского как-то смешно. Сейчас поменяли сюжет, ввели новые линии, пересняли и не знаем, что с ним делать. С одной стороны, надо выходить, потому что неплохое кино, но ни в какое сравнение с фильмом Ридли Скотта не идёт. Но все же будут сравнивать. Как с «Защитниками». Не отмоемся. И вот у меня дилемма, выпускать его или нет».

Сколько платят за идею?

«Это зависит от человека. Что он хочет сделать со своей идеей? Автор тоже преследует какую-то цель. Есть идея и он хочет, чтобы состоялось кино. Дальше он себя видит в создании картины.

Есть авторы идеи, которые приходят, защищают её, говорят, я хочу участвовать в процессе, я не хочу быть режиссёром, но готов работать в сценарной команде, продюсерский группе. То есть, на каждом этапе он хочет иметь какие-то деньги. 

Второй вариант — автор сразу обозначает, что хотел бы иметь 10-20% от прибыли. И ты думаешь, а оно тебе надо? И принимаешь решение, нужно ли тебе идти дальше с этой идеей, с автором идеи, который просто за то, что сделал идею хочет такие деньги. Часто для автора это некая дверь. То есть, по его идее снят фильм. Кто-то хочет, чтобы его имя просто было в титрах, кто-то — определенный гонорар за разработку идеи». 

«Преступление и наказание» в духе Гая Ричи

«Сейчас мы взялись за разработку картины «Преступление и наказание» по Достоевскому. Но, как на примере отработанной истории с «Вием», мы смотрим на эту историю со стороны. Главной героиней будет Дуня Раскольникова.

Задача многоступенчатая, хочется донести несколько месседжей, но при этом мы очень бережно относимся к первоисточнику. Действие картины будет происходить после того, как Родион перестал писать письма своей сестре Дуне. По книге мы знаем, что он сослан на каторгу, но она не в курсе этого. Девушка возвращается в Питер, чтобы найти своего брата.

Начинает Дуня поиски с комнаты, где он жил, там уже поселился Разумихин, всё закручивается и теперь представьте это в духе «Шерлока Холмса» Гая Ричи. Много графики, рисовки, быстрый экшн, специальный монтаж». 

<…>

Собравшимся был продемонстрирован сизл «Преступления и наказания» — трейлер, составленный из отрывков других фильмов-референсов. Нарезки были в том числе и из «Шерлока Холмса», а в главной роли «выступила» Кира Найтли. На вопрос о том, нет ли боязни сравнений с фильмами именитого британца Петрухин заявил, что подобный параллели их ничуть не пугают.

Также были показаны трейлеры, отрывки и съёмочный процесс картины «Тайна Печати дракона: путешествие в Китай». Один из эксклюзивных роликов вы можете смотреть ниже. Отметим, что мы поинтересовались у Алексея Петрухина, можно ли будет эти отрывки где-то использовать на то он ответил: «Главное, чтобы не во вред».


Продолжение «Вия» будет ещё более масштабным, чем первая часть, на производство затрачено порядка 40 миллионов долларов, а в актёрском составе такие звёзды, как Джейсон Флеминг, Арнольд Шварценеггер, Чарльз Дэнс, Джеки Чан, Рутгер Хауэр и другие. Нам показали новый, ещё незаконченный трейлер, и надо признаться, выглядит всё очень круто, а эпизоды с Джеки и Арнольдом рассмешили весь зал. Отметим, что фильм является совместным проектом России и Китая.

После показов настало время вопросов из зала, чем журналист ИА «Эхо СЕВЕРА» не преминул воспользоваться.

Макс Волов:

— Куда исчезло 3D из фильмов? Вышел «Аватар» и это было чем-то нереальным. Когда я смотрел первого «Вия», то хорошо помню момент с вылетающим из экрана топором. Сейчас есть глубина, но в зал ничего не летит, ничего не вылезает. Куда это пропало?

Алексей Петрухин:

— Чтобы в зал вылезало — это очень дорого. В России нет нужного оборудования и студий, которые этим занимаются.

После того, как мы увидели «Аватар», приняли решение не выпускать первого «Вия» в 3D. На тот момент у нас был «Вий», второй фильм «От Трансильвании до Московии», а третий задумывался, как путешествие в Китай и подумывали про путешествие в Индию, которую даже не трогали просто понимали, что там можно много всего придумать, если франшиза пойдёт успешно.

Сняли первого «Вия», посмотрели и пришли к выводу, что получился некий ремейк «Вия» 1968 года. Тот, конечно, более насыщенный, крутой, но то, что Гоголь писал между строк, то что Белинский вырезал, откровенно говоря передать не получилось. Мы сидели, смотрели, а к этому времени уже начали снимать второй фильм: «От Трансильвании до Московии». В нём картограф продолжал свой путь и попадал на тот самый хутор. И когда мы изучали материал, то поняли, что две картины надо объединять в одну. Из 4,5 часов нам надо было сделать двухчасовой фильм.

Вышел «Аватар» и тогда мы столкнулись с 3D: хорошим, которое наш мозг воспринимает безболезненно. Сейчас все предпочитают форматировать. То есть снимают в 2D, а потом отдают на конверсию. Раньше делали ручками, сейчас делает программа. Картинка становится темнее, более того, посадка глаз у всех разная. Тот, кто делал — ему комфортно. А зрители же все разные. Кто-то скажет, нормальное 3D, а другой — смотреть не могу.

Сейчас все стараются экономить. Больше массива, архива, больше работать с CGI-графикой, потому что делаешь для двух глаз.

Второй фильм мы сняли с нано-технологиями, поиграли с эффектами. Конечно, некоторые незаметные кадры мы убираем, делаем так называемое псевдо-3D, умышленно не тратим на это средства. Но делаем это так, чтобы зрителю былокомфортно. Если вам не понравится 3D во второй части — верну деньги.

Макс Волов:

— В Китае кинематограф — средство пропаганды. Это применительно к России? В том же Китае к 2012 году было построено несколько тысяч новых кинотеатров. Сколько сейчас там показывают иностранных фильмов…

Алексей Петрухин:

— …Я два с половиной года жил в Китае, закончил там картину. На сегодняшний день в Китае 46 тысяч кинотеатров. К концу года будет свыше 50 и на этом они пока остановятся. К сравнению, в Америке 42,5 тысячи. В России 1 760.

Макс Волов:

— В Архангельске сейчас три кинотеатра. За последние несколько лет закрылось два. Кинотеатров у нас новых не строят, так может быть стоит упор делать на качество, а не на квоты для российского кино?

Алексей Петрухин:

— Не получится. Всё-таки, кино, это не пропаганда. В прошлом году в Китае было снято 762 полнометражных картины и 23 тысячи эпизодов сериалов. Это колоссальный рынок. И у них количество сейчас переходит в качество. Это позволяет им делать ёмкость рынка. То есть, на 46 тысячах кинотеатрах можно собрать около трёх миллиардов юаней, это примерно 600 миллионов долларов. На одной картине.

Вот за это они и борются. Есть картина «Русалка», которую сняли за 60 миллионов долларов в Китае — надо учитывать, что там теперь актёры получают не меньше голливудских — собрал этот фильм 587 миллионов долларов. Есть много примеров, когда картины делаются за 3-5 миллионов долларов в Китае и собирают в сотни раз больше. На вырученные деньги можно делать уже несколько картин совершенно другого уровня и другого качества.

Чужого кино в Китае нет. Инвесторы стоят в очередь, денег действительно очень много. Есть понятие окупаемости и неокупаемости, а там говорят: сколько мы заработаем? И теперь они переходят в качество. Конечно, у них есть цензура, но не в плохом смысле слова, а которая отвечает за безопасность общества. Она охраняет людей от ненужного формирования, ненужной информации.

Вы скажете: а почему мне кто-то должен указывать, что мне нужно, а что нет? Да не вам. Есть страна, есть государство, есть политика. Сейчас даже необязательно войной ходить. Культуру, традицию, историю просто берут и переписывают. Это очень опасный инструмент. В Китае это понимают. В Индии тоже. В Советском Союзе так же было. Пока не развалился.

Макс Волов:

— С точки зрения зрителя. Я не хочу смотреть «Защитников» — я хочу смотреть «Мстителей». Я не хочу смотреть «Танцы насмерть» — я хочу смотреть «Безумного Макса». Почему кто-то за меня будет выбирать что мне смотреть?

Алексей Петрухин:

— За вас же никто не выбирает, вы смотрите, что хотите. Понимаете, если свой кинематограф не поддерживать, то его вообще не будет. Вернёмся к ёмкости рынка. Сейчас начали открывать кинотеатры. Государство стало инвестировать в это дело. В прошлом году с господдержкой открыли 240 залов, в этом году порядка 300. Они независимы с точки зрения собственности, но они зависят от репертуара.

И вот эти кинотеатры показывают больше российского контента. Пять мейджоров, которые контролируют Россию, просто не ставят в эту сеть свои картины и всё. А российского кино нет. И другого нет. И зритель не идёт. Соответственно, кинотеатр закрывается. Потому что российского контента нет. Ему не на чем зарабатывать, чтобы сначала сделать количество, а потом качество. Такая выстроена стена, через которую не перелезть. Ваше поколение воспитанно на этом и рассуждает, а зачем нам это? Я не хочу это смотреть, вон Америка — великая держава.

Макс Волов:

— Не согласен. Тут вопрос в качестве. Во мне гораздо больше высоких чувств вызовут, например, «Мстители», а не «Защитники». Вот я маленький ребёнок и мне показывают пример, как нужно правильно поступать с человеческой точки зрения, независимо от того, американцы это делают или кто-то ещё.

Алексей Петрухин:

— Об этом можно долго говорить. Суть в том, что дети растут на «диснеевских» крутых мультиках, на «Мстителях», «Бэтменах», но стоит за этим всё равно одно — насколько мощная держава Америка, несколько сильное государство. И ещё ни разу там не побывав люди хотят туда уехать жить. Они воспитываются на той культуре и теряют свою самобытность.

Для этого разговора нужно время, и я не то, что не готов, напротив, я всегда «за», но это спор на несколько часов.

Но действительно, мы так воспитались. Должно быть так, как нам показано в этих больших голливудских фильмах. И всё это через призму кино. Очень качественно, классно, по всем законам драматургии, по игре актёров и смотришь на это, не отрывая глаз.

Макс Волов:

— «Тайна Печати дракона: Путешествие в Китай» — длинное название, объёмнее, пожалуй, только у «Звёздных войн». «Вия» из названия убрали сознательно?

Алексей Петрухин:

— Думали сделать длиннее, но не смогли *смеётся*. На самом деле, Вий в мире вообще не воспринимается. В мировом прокате он вышел, как «Forbidden empire» — «Запрещённая империя». А по-английски Вий даже не могут произнести.

У нас франшиза всё-такие про путешествия: «Путешествие в Китай», «Путешествие в Индию». И поехали дальше: племена Майа, потом на Марс попадает картограф. Шучу.  

Алексей Петрухин с 2000 года возглавляет российское представительство Международной организации сотрудников правоохранительных органов РОСПО. У него есть награды РПЦ и Минкульта — за помощь в восстановлении храмов и деятельность в области охраны и сохранения культурного наследия.

В российскую киноиндустрию Петрухин пришел в начале нулевых, за пять лет выпустил около десятка фильмов — в основном боевики, криминальные драмы и мелодрамы. Впрочем, в те годы главными направлениями деятельности его компании были юридическая и физическая безопасность, в том числе охрана известных медийных лиц и поддержка спортивных организаций.

В 2008 году «Русская Фильм Группа» (РФГ), принадлежащая Петрухину, сосредоточилась на кино и начала снимать первую часть трилогии «Вий» в 3D. Фильм вышел в 2014-м и оказался самой кассовой российской картиной года. Сейчас идет работа над второй и третьей частями франшизы, партнеры РФГ — китайская госкорпорация China Film Group и студия Джеки Чана.

(Справка с сайта meduza.io)